Бекендер — психотерапевт: дебаггер для психики

Привет! Меня зовут Максим, последние 17 лет я работаю в ИТ (аналитик, РП, 11 лет бекенда), а еще я получил второе образование психолога в жанре «гештальт-терапия». Хочу рассказать о том, что для меня психотерапия очень похожа на разработку ПО с помощью дебаггера и как эту схожесть можно применять на практике.

В гештальте баги называют «прерываниями контакта». Когда натыкаешься на баг, восприятие реальности искажается и взаимодействие с окружающей средой или людьми начинает сбоить. Таких прерываний насчитывают от пяти и более, смотря как относить и классифицировать.

В этой статье хочу рассказать о двух моих любимых багах (в смысле, что мне они свойственны в большей степени) — это «интроекция» и «проекция». Все подробности под катом.

Интроект

Интроект — не до конца переваренная и плохо вписанная в психику установка, обычно, скормленная растущему организму в детстве родителями или значимыми взрослыми. Например, «Все всегда надо знать», или «Всегда должно быть свое мнение», или «Если взял на себя обязательство — умри, но выполни», или «Мужчины не плачут» или «Все мужики козлы, и хотят от женщин только одного». Можете заметить, что в них присутствует тотальность: «Все. Всегда. Везде.» В этих установках есть здравое зерно, и, вероятно, скормили их из желания помочь. Но интроект это своего рода костыль, в нем нет гибкости и адаптации: ходить сложно, но можно. Лечат интроекты их «расшатыванием» и «перевариванием» — выделением здравого зерна, поиском исключений из тотального правила, желательно на жизненных примерах. Усвоением полезного и отбрасыванием лишнего. Рефакторинг в чистом виде.

Да, важно разбираться в предмете, которым зарабатываешь на хлеб. Но все знать невозможно, особенно из совершенно разных областей знания. Еще можно не знать, когда чему-то учишься и разбираешься в чем-то новом. Когда обнаруживаешь у себя в знаниях пробел — это не трагедия, а просто сигнал, что можно научиться новому самому или спросить коллегу.

С обязательствами так же. Обязательство берешь на себя, находясь в одних условиях и располагая одной информацией. Но обстоятельства и информация о них может меняться, прогнозы — не сбываться. И незазорно пойти и передоговориться с тем, перед кем эти обязательства взял. Конечно, тут нужен баланс. И раздолбаев, у которых семь пятниц на неделе, любят не все.

Не раскисать и не пускать сопли пузырями при малейшей неудаче — качество достойное мужчины. Или женщины. Показывать свою слабость перед лицом врага недостойно. Но, во-первых, вообще не плакать — это вредно для здоровья. Во-вторых, это лишение себя возможности сбросить стресс и перезарядить батарейки и восполнить ресурс психики. Идеально плакать с человеком, который нормально относится к слезам и может дать эмоциональную поддержку.

Вообще, мне нравится, как Максим Дорофеев в «Джедайских техниках» упомянул универсальное правило, применимое во многих жизненных ситуациях, не «Все, Везде и Всегда», а «кое-что, иногда и местами».

Проекция

Проекция — приписывание чему-то или кому-то снаружи черт, ярлыков, характеристик и т.п. изнутри себя. Проекций бывает несколько.

Зеркальная — приписывание другому своих черт или черт, которые хотелось бы иметь. Катарсиса — приписывание другому черт, которых я не признаю за собой. Дополнительная — приписывание другому черт, позволяющих оправдать собственные недостатки или свое поведение.

Например, если у меня «Все вокруг безответственные идиоты». Это немного намекает на то, что я или не даю сам себе права на ошибки и здоровый пофигизм, или не даю такого права другим, или возможно переваливаю свои ошибки и ответственность на других. А может и все вместе. Или, в случае моего синдрома самозванца, было и приписывание другим хороших качеств и способностей, которые на самом деле есть и у меня. И в то же время, приписывание другим собственной самокритики — «Все вокруг видят, как я лажаю и осуждают».

Лечатся или купируются такие проявления поиском интроекта, который может лежать в основе. Или возвратом проекции — попыткой вернуть и присвоить себе то, в чем я пытаюсь обвинить других, например не стоит ли за моими обвинениями окружающих в их некомпетенции попытка скрыть или не замечать собственную. Проверкой реальности — пойти и поговорить с человеком, которому я приписал какие-то качества или мысли о себе. Или каким-либо другим образом сделать фактчекинг и проверить, является ли проекция реальной. Но не стоит увлекаться, проекция может быть и здоровой, не стоит подходить к группе не совсем трезвых молодых людей для проверки своей проекции о том, что они могут быть агрессивными. Да, с ними можно затусить и отлично провести время, но могут и напинать.

Расстановка брикпоинтов

Когда находишься в моменте срабатывания прерывания, заметить его крайне сложно. Возникает стимул — срабатывает привычная реакция. Порой я могу разозлиться и не замечать, что я злой, наразливать вокруг токсичности, а потом спустя час грустить об этом.

В таких случаях, порой возникает ошибочное решение сдерживать себя, подавить свои чувства и эмоции. Но это не выход, они все равно будут подавленные бродить внутри и может или крышечку сорвать, или через психосоматику по печени ударить.

Здесь помогает внутренний наблюдататель. Искренне завидую тем людям, у которых он по-дефолту включен и развит. Мне же пришлось такой дебаггер выращивать. Сначала через внешнего отладчика в лице психотерапевта, который замечал мои прерывания, обращал внимание на то, как они выглядят и учил расставлять брикпоинты. Например я сказал «все всегда …», или «никто никогда…» или пришло в голову еще какое-нибудь категоричное оценочное суждение. Это явный признак «интроекции». Или про кого-то мне что-то «показалось, что он может подумать про меня то-то…» Андрюха, у нас прервывание, возможно «проекция», по коням!

Рефакторинг

В пойманном брикпоинте важно не идти дальше, а потоптаться, позамечать и поисследовать чувства, эмоции, мысли, образы, воспоминания которые возникают, ощущения в теле. Посмотреть, так сказать, на значения регистров и переменных. Тогда картина ситуации становится более выпуклой, появляется больше осознанности.

В общем-то, так терапия и работает, задача психолога состоит вовсе не в том, чтобы надавать советов, как жить дальше. А в том, чтобы в диалоге с клиентом восстановить картину настоящей, а не искаженной реальности. Дать возможность клиенту заметить себя, свои чувства, мысли и переживания, и помочь клиенту самому найти правильные для него, а не для психолога, решения и помочь клиенту выработать навыки самостоятельного восстановления картины и поиска решений. В гештальте это называют творческой адаптацией.

Я учился рефлексировать по поводу каких-то ситуаций сам и ретроспективно замечал прерывания. Потом, научился наблюдать не только за мыслями, проносящимися в голове, но и за эмоциями и чувствами, их сопровождающими. Это тоже не просто, первое время вопросы терапевта о том, что я чувствую вгоняли в ступор и на вопрос о том, что я чувствую я упорно рассказывал, что я думаю. Такое часто бывает у клиентв, ведь мальчиков, да и возможно девочек, часто учат: «не плачь», «не злись», «не кричи», «не прыгай», «не дерись», «будь сильным» — «не чувствуй». И очень важный навык чувствовать себя не вырабатывается.

И на практических занятиях, когда сам «надевал халат» и становился терапевтом, приходилось учиться замечать прерывания «клиента», спрашивать его о текущих переживаниях и всегда в голове помнить о том, что помимо мыслей, есть и чувства и эмоции.

Так, со временем, доведя что-то до автоматизма, я смог ловить прерывания в моменте, замечать свои ощущения, чуть задержаться. И наконец, в момент, когда эмоции переполняют, появилась возможность вспомнить, что я люблю себя. Или этого человека…

Или эту собаку, которая опять нашла тухлую колбасу и пытается ее заглотить. И у меня появляется больший выбор в том, как реагировать.

И я выбираю тяжело вздохнуть, осознать что имею дело с рефлексами старой больной собаки, которую уже не переучишь. И спокойно отнять этот кусок колбасы. И не бить импульсивно по жопе, а почесать за ухом и пустить скупую мужскую слезу с мыслью, сколько нам еще отпущено быть вместе.