Мировой рынок охватила новая мания под названием NFT, или невзаимозаменяемые токены (non-fungible tokens). Издательство Harper Collins назвало это словом года. Речь идет о технологии, с помощью которой любой человек может закрепить за собой право владения любым цифровым объектом искусства. Музыканты уже продают подобным образом свои альбомы, пользователи Твиттера — написанные сообщения, а художники — созданные ими цифровые картины. 

Объем рынка NFT за минувший год совершил невероятный скачок с $100 млн до $22 млрд., cвидетельствует аналитический сервис DappRadar. А в отчете Chainanalysis называется и того большая цифра — $26,9 млрд. По мнению аналитиков, решающим фактором этого стало продвижение NFT с помощью таких всемирно известных брендов, как Coca-Cola, Nike, Adidas и Gucci.

«Столько хайпа вокруг NFT возникло в том числе из-за нестыковки традиционного арт-мира и непонятно откуда возникшего рынка криптоискусства, в котором вдруг зазвучали астрономические суммы. Если до появления NFT ценник на произведения искусства устанавливали художественные галереи, то с появлением блокчейна любой автор получил возможность не только сам себя оценить, но и сам себя продать. <…> NFT пришли навсегда. Другое дело, что когда-нибудь эта технология будет для человечества как черно-белый телевизор, ей на смену придут более совершенные и безупречные аналоги, которые расширят и углубят открытые блокчейном возможности», — считает цифровая художница Meta Rite.

Спрос на невзаимозаменяемые токены стал по-настоящему ажиотажным после того, как в марте художник Майк Винкельман, известный под псевдонимом Beeple, продал на аукционе Christie’s свою картину Everydays: The First 5000 Days в виде NFT-токена за рекордные $69,3 млн, и в результате стал одним из трех самых дорогих ныне живущих художников. Выше оценивались только картины Джеффа Кунса (91,1 миллиона долларов) и Дэвида Хокни ($90,3 млн.).

Cреди самых заметных игроков NFT-рынка, помимо Винкельмана, называют также покупателя той самой работы Beeple «Первые пять тысяч дней» и создателя собственного инвестиционного NFT-проекта Metapurse — Виньеша Сундаресана aka MetaKovan, а также художников Тома Сакса, FEWOCiOUS (Виктора Ланглуа), Кевин и Дженнифер Маккой и Osinachi (Принц Джейсон Осиначи Игве).

В феврале 2021 года супруга Илона Маска певица Граймс на площадке Nifty Gateway выручила $5,8 миллиона долларов за 20 минут торгов. На продажу она выставила коллекцию изображений и видео, которую создала вместе со своим братом. А в марте того же года основатель Twitter Джек Дорси выставил на площадке Valuables NFT первый в истории твит и продал его за 2,9 миллиона «зеленых».

Не остался в стороне от NFT-технологий и самый известный художник современности. Блокчейн-компания Injective Protocol провела публичную акцию сожжения картины Бэнкси под названием Morons (White) и «конвертировала» ее в NFT-токен. Организаторы называют это «неким визуальным выражением артистического действа в реальном времени» и первым примером, когда подлинное произведение искусства было переведено во невзаимозаменяемый токен. Через несколько дней цифровую копию картины в Injective Protocol продали за $380 000. 

По данным издания The Bell, в ноябре 2021 года на планете было примерно 360 тысяч владельцев NFT, которым принадлежало 2,7 млн невзаимозаменяемых токенов. При этом наиболее ценные из них, а это примерно четыре пятых от всего объема рынка NFT, были сосредоточены в руках 32 тысяч человек (9% от общего количества владельцев).

Невероятные приключения NFT в России

Что касается рынка non-fungible tokens в РФ, то, бесспорно, истинной сенсацией 2021 года стал выпуск летом Государственным Эрмитажем собственной коллекции NFT, куда вошли цифровые копии великих шедевров — среди которых были «Мадонна Литта» Леонардо да Винчи, «Юдифь» Джорджоне, «Куст сирени» Винсента Ван Гога, «Композиция VI» Василия Кандинского, «Уголок сада в Монжероне» Клода Моне. Судя по всему, Эрмитаж решил взять пример с итальянской галереи Уффици, которая минувшей весной 2021-го выпустила криптокопию одной из работ Микеланджело Буонарроти — «Мадонна Дони». Ее продали за €140 тыс.

Суммарный доход музея составил, по словам его директора Михаила Пиотровского, 24 млн рублей, из них 5 млн отправилось в качестве налогов в петербургский бюджет.

Это было только началом экспансии главного музея страны в мир NFT. 10 ноября в Эрмитаже открылась виртуальная экспозиция «Незримый эфир», где были представлены картины и медиафайлы, созданные с помощью блокчейна. 

Самый известный в России #прямосейчас уличный художник — Покрас Лампас — выставил на криптоаукцион Foundation.app проекцию своего полотна на крупнейшую гидроэлектростанцию Северного Кавказа — Чиркейскую ГЭС, и продал его за $29 тыс. «Я вижу NFT как технологию верификации уже существующего арта, это универсальный сертификат аутентичности для полотна», — заявил художник в разговоре с РИА «Новости».

А арт-дуэт ППСС (художники Павел Пепперштейн и Соня Стереостырски) создал невзаимозаменяемый токен своей работы «Новый мир» из лоскутов ткани. Цена на него на платформе Rarible остановилась на отметке около $15 тыс.

В этой статье мы попробуем разобраться с тем, что такое технология NFT, а также каков ее юридический статус в действующем законодательстве РФ (и имеется ли он вообще).

Что такое NFT-токен и зачем он нужен

Изначально технология NFT была создана в 2017 году на основе смарт-контрактов, привязанных к криптовалюте Ethereum. 

Смарт-контракты дают возможность детально прописать в блокчейне условия соглашения и механизм его строгого выполнения. По сути, это цифровой аналог бумажных договоров. Закрепить за собой владение каким-то активом по смарт-контракту можно с помощью токена. Это тоже цифровой аналог — в данном случае аналог ценной бумаги, известный как security token.

Большинство токенов являются взаимозаменяемыми (fungible) — то есть они равны друг другу и могут использоваться в качестве валюты (например, такими токенами обладают несколько инвесторов одной и той же компании). Есть и наполовину взаимозаменяемые токены (semi-fungible), обладающие каким-то одним уникальным свойством, позволяющим отличать их друг от друга. Например, эти токены могут закреплять за их владельцами право на получение билета на сеанс в кино — в таком случае цена на них будет одинаковая, а закрепленные за владельцами токенов места в кинотеатрах — разные. 

Невзаимозаменяемые же токены (non-fungible tokens или NFT) полностью уникальны — и дают возможность владения цифровым объектом, который существует в единственном экземпляре: музыкальными произведениями, цифровыми художественными объектами, игровыми предметами (оружие, персонажи) и любыми другими уникальными виртуальными вещами. 

Учитывать посредством NFT можно и объекты реального мира, по аналогии с тем, как в реестрах учитывают недвижимость или автомобили. Но с объектами вещественного мира основные преимущества децентрализованного цифрового учета исчезают – характеристики таких объектов сложно однозначно определить, их купля-продажа невозможна исключительно путем передачи информации, нужно передавать и саму вещь. Поэтому NFT используют сейчас главным образом как глобальный реестр учета прав на цифровые объекты: фотографии, музыку, платные предметы в компьютерных играх и т.п.

При проведении сделки с NFT пользователь покупает только уникальный цифровой сертификат на произведение искусства, записанный на блокчейне, а само произведение при этом никуда не перемещается. Все хранится на вечном хранилище (так называемом IPFS — Inter-Planetary File System, это одноранговая распределенная файловая система, которая соединяет все вычислительные устройства воедино). Такой блокчейн-сертификат (по структуре своей всего лишь строчки кода, записанные на блокчейне) подтверждает, что именно вы владеете оригинальной копией этого объекта — несмотря на то, что его может посмотреть или скачать абсолютно любой человек. Точно так же любая картина может принадлежать музею или частному лицу, но вы можете увидеть ее на выставке или в каталоге. 

«Автор, как и любой пользователь интернета, может хранить картинку где угодно: на телефоне, флешке, компьютере, планшете, но это ничего не значит. Цифровую работу можно по-прежнему скачивать, копировать и пересылать, но обладателем подлинника будет только тот, кому принадлежит токен. Раньше отсутствие у цифрового искусства оригинала было большой проблемой, его было невозможно продать, не придав ему физическую форму. NFT решило этот вопрос, и в этом революционность этой технологии», — считает художница Meta Rite.

Reuters подчеркивает, что, как и на многих новых нишевых инвестиционных площадках, на рынке NFT есть риск понести убытки в случае, если ажиотаж вокруг технологии угаснет, а также существует опасность стать жертвой мошенников, поскольку многие участники торгов скрывают имена за псевдонимами. 

«Поскольку выпустить NFT-токен на произведение может любое лицо, у которого имеется к нему доступ, возможна ситуация, при которой беститульный токенизатор (человек, не имеющий права на произведение) недобросовестно использует и коммерциализирует чужие произведения. Механизмы регулирования, позволяющие ограничить такие случаи, должны быть сосредоточены на арт-платформах, которые допускают генерацию токенизированных NFT-произведений. В числе таких мер — требования по обязательной идентификации и верификации пользователей, внедрение дополнительных инструментов проверки подлинности токенизированного контента и доказательств прав на него», — рассказала в интервью «Ъ» эксперт Екатерина Портман, директор Deloitte Legal на территории СНГ.

Тем не менее, как объясняет сооснователь нью-йоркской платформы для продажи и покупки цифрового искусства Snark.art Андрей Алехин, «NFT дает возможность даже в цифровом мире, где нет границ и физических копий, все равно заявить о том, что вы так или иначе «владеете» конкретной работой или предметом коллекционирования. Поэтому NFT и получил широкое применение в арт-индустрии, особенно сейчас, во время глобальной пандемии, когда практически все выставки и художественные ярмарки либо были закрыты, либо перешли в онлайн».

«NFT-волна вынесла цифровой арт на передовой край общественного внимания. Только за эти полгода мои работы приняли участие в шести выставках, двух форумах и одной международной конференции <…> Не нужно печатать мерч, не нужно накатывать арт на пенокартон, не нужно идти с ним на Почту России. Одновременно с этим, одним щелчком мыши ты попадаешь на международный рынок цифрового искусства. Да, на нем все не просто, но он есть и это не может не радовать», — говорит Meta Rite.

А по словам Александра Сальникова, сооснователя Rarible – а это один из крупнейших в мире NFT-маркетплейсов, основанный  выходцами из России, — до NFT просто не существовало эффективной технической возможности владения цифровыми объектами, что «значительно ограничивало возможности монетизации работы digital-художников». 

Юридический статус NFT-токенов и сделок с ними на мировом крипторынке

Рассмотрим для примера пользовательское соглашение платформы OpenSea — одной из самых популярных площадок для приобретения «нифти». В этом соглашении записано, что размещая или отправляя те или иные цифровые активы с помощью платформы, вы тем самым безвозмездно предоставляете OpenSea неисключительную лицензию, действующую на территории всего мира с правом заключать сублицензионные договоры. 

Подобная лицензия выдается для следующих обозначенных целей: использование, копирование, воспроизведение, обработка, адаптация, изменение, публикация, передача, отображение и распространение любыми способами. Отдельно подчеркивается, что предоставление такой лицензии не ограничивает прав собственника того или иного актива, а также отмечается, что OpenSea не имеет каких бы то ни было прав на продажу ваших активов: «We’re [OpenSea] just saying we might show it off a bit».

А в правилах уже упоминавшейся нами цифровой платформы Rarible специально указано, что ее пользователи не вправе создавать NFT-токены, которые нарушают права третьих лиц. Вопрос же перехода исключительных прав на сами объекты интеллектуальной собственности пока что создателями Rarible никак не урегулирован.

«Поскольку вопросы передачи права чаще всего регулируются соглашениями между арт-платформой либо правообладателем и приобретателем, эти документы могут служить доказательствами принадлежности прав на токенизированный объект», — отмечает Екатерина Портман. Таким образом, если между создателем и покупателем NFT не заключено отдельного юридического соглашения, то вместе с покупкой невзаимозаменяемого токена покупатель не получает никаких исключительных прав на произведение как объект интеллектуальной собственности. 

Да, иные правила могут быть установлены на какой-либо альтернативной платформе — но на сегодняшний день пользовательские соглашения ни одной из крупнейших платформ для сделок с NFT таких норм не содержат. Возможно, в будущем создателям NFT-токенов дадут право самим выбирать условия лицензий либо иного получения прав (например, в порядке отчуждения) в будущих версиях своих продуктов. Но пока об этом ничего не известно ни творцам произведений, ни законодателям, ни операторам криптоплатформ.

Юридический статус NFT-токенов и сделок с ними в России, с учетом Закона о цифровых финансовых активах

Напомним, что цифровая валюта, согласно п. 3 ст. 1 Федерального закона от 31.07.2020 N 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о ЦФА), — это, если максимально упростить, совокупность электронных данных, которые можно использовать в качестве средства платежа, не являющегося рублем или инвалютой. А цифровые финансовые активы — это цифровые права, включая денежные требования, права на ценные бумаги, на участие в капитале организаций, существующие в виде записей в информационной системе. 

При этом выпуск ЦФА возможен только в порядке, установленном этим же Законом. Банк России ведет реестр операторов, выпускающих ЦФА. Этими операторами могут быть только юридические лица, личным законом которых является российское право.

Таким образом, юридический статус NFT-токенов сейчас российским законодательством никак не определен, поскольку они не подпадают ни под определение цифровых финансовых активов (так как выпуск NFT-токенов осуществляется не исключительно российскими юрлицами),  ни под термин «цифровая валюта» (так как невзаимозаменяемый токен не есть средство платежа).

Какое-то отдаленное подобие NFT-токенов могут создавать в РФ в рамках Федерального закона от 02.08.2019 N 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данный закон регламентирует работу в России инвестиционных (краудфандинговых) площадок, когда на сайте организуют сбор средств в обмен на право требовать в будущем передачу какой-либо вещи или оказание услуги, выполнение работы. Такие права в статье 8 закона именуются «утилитарные цифровые права» (по аналогии с западным названием «utility token»). Утилитарными цифровыми правами не может быть право требования имущества, сделки с которым подлежат государственной регистрации или нотариальному удостоверению. 

С выходом Закона о ЦФА возможность инвестирования на данных платформах путем приобретения утилитарных цифровых прав дополнили возможностью приобретения цифровых финансовых активов. Однако создавать подобные площадки и операторов ЦФА нужно исключительно в рамках российского законодательства. Фактически, утилитарные цифровые права не сильно подходят под определение NFT-токенов в том контексте, в котором мы говорили о них выше. 

Можно сделать вывод, что сейчас учет авторских прав посредством NFT, для нашего законодательства не существует, проходя на 100% в «серой зоне». Для российского законодателя существуют только непосредственно сами авторские права, которые передаются не посредством какого-то заморского и малопонятного блокчейна, а сугубо путем договорных отношений в рамках Гражданского кодекса РФ. Более того, статья 14 Закона о ЦФА устанавливает прямой запрет на расчёты криптовалютами за товары, и пока не очень понятно, могут ли цифровые активы в формате NFT рассматриваться как «товар». 

Операции с NFT по российскому законодательству сейчас следует рассматривать только как сделки без оформления письменного договора (п.2 ст. 159 ГК РФ). Если дело дойдет до оспаривания прав в суде, вы сможете оперировать в лучшем случае публичным соглашением с интернет-площадкой, где была проведена сделка с NFT, и распечатками из блокчейна (ч.1 ст. 162 ГК РФ). 

Не исключено использование NFT для защиты прав на интеллектуальную собственность, что-то вроде регистрации в Роспатенте, но только в блокчейне. Это поможет решить одну из главных проблем для всех децентрализованных автономных организаций. Дело в том, что на текущий момент ни одна из DAO не может быть полностью децентрализована — ей в любом случае необходим как минимум одно юридическое лицо, уполномоченное на регистрацию прав на объекты интеллектуальной собственности (например, таким образом часто регистрируют товарные знаки) от имени DAO в государственных структурах. Более того, такое использование технологии позволит быстро и дёшево регистрировать авторские и иные права на различные произведения, фактически присваивая им отдельные токены. Эффективно нечто подобное уже реализовано на международном уровне в системе WIPO PROOF. Попытки создать системы подобного учёта были и в России (проект IP Chain), однако серьёзным успехом они до сих пор не увенчались.