Некомпетентные компетенции

Поводом для написания этой статьи послужил случай, когда сотрудники нашего HR-отдела предложили мне взять в нашу проектную группу Департамента разработки программного обеспечения ЛАНИТ на производственную практику выпускника одного из московских техникумов.  Кандидат обучался четвертый год по специальности «Прикладная информатика» и, судя по резюме, претендовал на должность «стажера-разработчика SQL, С#, HTML, CSS». Он уже прошел предварительные собеседования и, по словам наших кадровиков, показал себя наиболее адекватным из 15 других претендентов. Поскольку у меня это был не первый случай руководства практикой у студентов и предыдущие прецеденты имели положительный результат, я согласился.

Бесполезная учебная программа

Мы учимся, увы, для школы, а не для жизни.

Луций Анней Сенека

Сначала я связался со своим практикантом по Skype.  Бегло поговорив о его навыках, я рассказал, чем занимается наша проектная группа и какие технологии использует. По окончании разговора мы договорились, что для обсуждения программы его стажировки он должен представить предполагаемый график работы и сформулировать пять основных результатов, которые он хотел бы достичь по итогам прохождения практики. И через несколько дней я получил, что просил. Мой стажер обозначил следующие основные цели своей производственной практики.

1. Получить опыт коммуникации в рабочем коллективе.

2. Поучаствовать в работе с реальными проектами.

3. Улучшить навыки работы с информационными технологиями и в программировании.

4. Научиться ответственно подходить к каждой поставленной задаче.

5. Повысить навык концентрации.

При обсуждении этих целей я задал ему вопрос о том, на какие именно вакансии на hh.ru он может претендовать, достигнув таких результатов. Почему-то мой вопрос застал его врасплох, и он не нашелся, что ответить. 

Наряду с назначением наставников, ответственных за обучение новых сотрудников, на нашем проекте подготовлен типовой набор учебных материалов по основным технологиям и подходам, которые мы используем. Эти материалы живут на проекте прямо в JIRA в форме задач, которые надо изучить «молодому бойцу». Например, такая типовая задача содержит в своем составе перечень основных вопросов и понятий, которые требуется усвоить, ссылки на наиболее удачные видеокурсы по данной теме на YouTube, учебники и статьи. По отдельным направлениям у нас получилось провести ряд внутренних семинаров, которые мы записали на видео и дополнили ими учебные материалы. Не могу сказать, что все подготовленные материалы по изучению технологий одинаково высокого качества, тем не менее их наличие позволяет в минимальные сроки создавать в форме задач JIRA индивидуальные программы ввода в строй новых сотрудников на проекте, с учетом их исходной квалификации и тех задач, которые они будут решать. Поэтому составление программы производственной практики не было проблемой. Я завел в JIRA аккаунт для нового сотрудника и создал для него несколько соответствующих задач. С проблемой я столкнулся, когда я попытался обсудить эту программу с практикантом.

Как выяснилось, моя учебная программа его слабо интересовала, поскольку он получил задание от техникума за время производственной практики «спроектировать и реализовать информационную систему по учету оценок производственной практики студентов». И как ему представлялось, именно мы должны были помочь ему в решении данной задачи. Тут у меня появилась масса вопросов. А разве до сих пор в техникуме не автоматизирован учет оценок студентов? А почему для этого не используется абсолютно бесплатная система управления обучением Moodle? А чем она не устраивает техникум? А какая вообще система дистанционного обучения используется в техникуме? А почему в качестве платформы решили использовать для этого именно C# и Microsoft SQL Server? И как в учебных программах государственного техникума реализуется планы Правительства РФ по импортозамещению программного обеспечения? 

Ни на один из этих вопросов я не смог получить ответа. После того, как учебные заведения победно преодолели период пандемии, было вдвойне удивительно узнать о том, что студент ничего не слышал о системах дистанционного обучения. 

Мода на реформы

Уже который год одним из основных трендов в современном российском образовании является перманентная борьба за качество профессионального образования на основе компетентностной парадигмы. В наше время слово «компетенция» звучит на каждом шагу, начиная со школьной парты. Однако несмотря на огромное количество доступных материалов по данной тематике, непубличное обсуждение вопроса «Какие конкретно признаки отличают компетентностный подход от традиционного?» в кругу работников различных учебных заведений сводятся, как правило, к двум полярным тезисам.

С одной стороны, большая часть преподавателей считает, что компетентностный подход по своей сути ничем не отличается от традиционной модели «знания — умения — навыки».  А все реформы образования, проводимые «эффективными менеджерами», направлены на цели, далекие от совершенствования «единого целенаправленного процесса воспитания и обучения».

С другой стороны, меньшая часть профессорско-преподавательского состава утверждает, что добавление в учебные цели нового раздела о компетенциях существенно меняет весь подход к организации образовательного процесса, поскольку использование сакральных словосочетаний «быть компетентным…», «владеть…», «быть способным…» коренным образом меняет суть учебных целей.  Однако по факту, несмотря на «богатую семантику смыслов и коннотаций», явных отличий от классической системы образования в этих обоснованиях не просматривается. При этом попытки выяснить, а в чем собственно состоят эти «коренные изменения», как правило, не находят прямых ответов. Чаще всего, такие попытки заканчиваются рекомендациями о необходимости изучения принципов Болонской декларации и материалов по унификации образовательных структур в Европе. 

Необходимо отметить, что в ФЗ «Об образовании» в статье 2 «Основные понятия», несмотря на то, что понятие «компетенция» упоминается семь раз в контексте других определений, разъяснений в отношении самого этого понятия нет.

Что примечательно, в попытках дать определение понятию «компетенция» значительная часть авторов строит свои умозаключения не на основании анализа причин изменений, происходящих в образовании, а на основании истории появления и морфологического разбора слова «компетентность», широко распространенного в русском языке еще до возникновения компетентностной парадигмы. При этом основным источником исходных данных для таких «исследований» являются различные толковые словари и нормативные документы.

Другим основополагающим подходом к определению понятия «компетенция» явилось копирование отдельных элементов европейской системы образования, как с эталона современной системы, без учета российских реалий. При этом наблюдается прямая аппроксимация проблем Европейского союза на российскую действительность, что само по себе является сомнительным. Например, достижение основной цели Болонского процесса, формулируемой как «содействие мобильности путём преодоления препятствий эффективному осуществлению свободного передвижения», в условиях России будет способствовать оттоку высококвалифицированных кадров из страны. Невольно вспоминаешь поговорку: «Что немцу здорово —  то русскому смерть».

Квинтэссенцией этих «исследований» явилось определение, даваемое в федеральных государственных образовательных стандартах (ФГОС) профессионального образования: «Компетенция – это способность применять знания и умения, а также личностные качества в определенной области».

Данное определение в свою очередь вызывает вопрос: «А что, разве раньше учили чему-то иному?»

Альтернативное исследование

В середине 2000-х мне удалось поучаствовать в научно-исследовательской работе, целью которой было формирование требований к перспективной автоматизированной системе управления образовательным процессом в высшем учебном заведении. На тот момент ожидалось введение новых стандартов, которые реорганизовали бы образовательный процесс согласно требованиям Болонской декларации, однако никаких российских нормативных документов, регламентирующих этот процесс еще не существовало. Состав команды по большей части состоял из романтиков, которые думали, что главной целью автоматизации образовательного процесса является повышение эффективности управления образованием в современных условиях, а не точное следование положениям руководящих документов. Поэтому мы решили угадать облик перспективной АСУ на основе исследования основных причин и закономерностей изменений, происходящих в профессиональном образовании. При этом, исследование проводилось прежде всего с инженерной точки зрения. Т.е. образовательный процесс рассматривался как механизм производства квалифицированных кадров. Немаловажным фактором, повлиявшим на это исследование, на мой взгляд, явилось то, что руководство учебного заведения, «ошпаренное» необходимостью предстоящей модернизации образовательного процесса, в ожидании перемен абсолютно не интересовалось сроками и результатами этой работы. 

Одним из результатов этого исследования стала формализация основных признаков компетентностной модели образования. Однако после выхода новых образовательных стандартов, выяснилось, что модель профессионального образования, которую мы сами себе придумали, слабо сочетается с нормативными требованиями и поэтому не была востребована. 

Несмотря на это, я сохранил приверженность к этой модели и хотел бы поделиться своими мыслями на этот счет с читателями Хабра. Приведенные ниже тезисы не претендуют на истину в последней инстанции, а отражают мою личную позицию. Так что любая конструктивная критика приветствуется. 

Цифровая трансформация 

Для понимания причин возникновения компетентностного подхода необходимо провести краткую ретроспективу развития основных технологий профессионального образования.

Античность и средние века — время, когда господствовала система индивидуального образования. Это была эпоха ремесленничества. Основная схема подготовки специалистов была такова: высококвалифицированный мастер имеет одного-трех учеников. Из некоторых учеников через 10-15 лет напряженного труда-обучения вырастает новый мастер. Нельзя сказать, что в то время классно-урочной системы образования не существовало (Оксфордский университет основан в 1249 году). Однако, образование в стенах учебного заведения было элитным и охватывало мизерную часть населения.

Со временем конкуренция усилилась, мастера стали объединяться в цеха. XIII-XIV века — расцвет цехового строя в ряде стран Западной Европы. Внутри отдельных мастерских цехом устанавливалась трёхуровневая иерархия: мастер, подмастерья, ученики. В наиболее крупных цехах создаются цеховые школы для детей ремесленников, где кроме основных профессиональных знаний и навыков давали общеобразовательную подготовку (чтение, письмо, счет, элементы геометрии и естествознания). Классно-урочная система начинает свое распространение среди ремесленников.

XVI век – появление первых мануфактур, разделение труда на производстве, появление первых машин. С началом промышленной революции потребность в сотрудниках, имеющих общее начальное образование, возрастает. В это же время Ян Коменский формулирует основные принципы организации классно-урочной системы образования, впоследствии ставшей классической. Некоторые из основоположений, которые отразила «Великая дидактика»:

• в школах должен быть установлен порядок, при котором ученики в одно и то же время занимались бы только одним предметом;

• c самого начала юношам, которым нужно дать образование, следует дать основы общего образования;

• все, что подлежит изучению, пусть сперва предлагается в общем виде, а затем по частям;

• вся совокупность учебных занятий должна быть тщательно разделена на классы — так, чтобы предшествующее всегда открывало дорогу последующему и освещало ему путь;

• время должно быть распределено с величайшей точностью — так, чтобы на каждый год, месяц, день и час приходилась своя особая работа;

• у одного и того же ученика по одному и тому же предмету должен быть только один учитель.

XVII-XIX века – широкое распространение фабричного производства, основанное на применении машин. Это мы сегодня знаем, что попытки луддитов остановить прогресс и вернуться к «прежней спокойной жизни» были обречены. А тогда они верили, что если разломать машины, жизнь наладится. Уровень образования становится непосредственно связан с уровнем достатка. Неграмотному сотруднику не доверят сложную и дорогую машину. С другой стороны, растущая промышленность требует все большего и большего количества образованных людей. Классно-урочная система, доказавшая свою эффективность для массовой подготовки квалифицированных сотрудников, распространяется повсеместно. Основные цели такого образования – подготовить сотрудника, обладающего необходимыми базовыми знаниями-умениями-навыками, достаточными для того, чтобы он мог адаптировать их на производстве под конкретные задачи.

В это время структуру построения крупного производства, как правило, можно отнести  к одному из двух типов:

• большое количество однотипных машин (станков), каждую из которых обслуживает один или несколько сотрудников;

• один большой механизм, который обслуживается большим количеством сотрудников.

Еще один немаловажный фактор той эпохи – изменения в процессе производства, как правило, внедряются относительно медленно. Время эксплуатации одной машины составляет, как правило, не менее 10-20 лет. Освоенные профессиональные знания, умения и навыки сохраняют свою актуальность достаточно долго.

В этих условиях классно-урочная система профессионального образования полностью соответствовала потребностям экономики – обеспечивала подготовку большого количества специалистов по предопределенным на десятилетия специальностям. Отмечу, что при этом индивидуальная подготовка не исчезает. Но поскольку стоимость индивидуального обучения в этих условиях несоизмеримо высока, оно находит свое место в наиболее ответственных областях, где высока цена ошибки (например, обучение на старших курсах хирургов, летчиков).

Настоящего апофеоза классно-урочная система достигает в Советском Союзе. Именно об этой системе обучения в 1961 году президент США Д. Кеннеди, небезосновательно, сказал: «Мы проиграли гонку за космос не КГБ, мы проиграли её за школьной партой».

Многие на этом бы и поставили точку. Лучшее – враг хорошего. Однако на этом история не остановилась. И, на мой взгляд, ключевую роль в этом развитии сыграло появление велосипеда для мозга. В ноябре 1971 года корпорация Intel выпускает первый в мире коммерчески доступный микропроцессор. Впоследствии каждые полтора года стоимость процессоров снижается примерно вдвое, при таком же темпе роста производительности. Уже в 1976 году команда, движимая харизмой Стива Джобса и гением Стива Возняка, собирает персональный компьютер буквально в гараже. Еще через несколько лет продажи только компании Apple достигают миллионов экземпляров в год.

Если бы авиапромышленность в последние 25 лет развивалась столь же стремительно, как промышленность средств вычислительной техники, то сейчас бы самолет Boeing 767 стоил бы $500 и совершал облёт земного шара за 20 минут, затрачивая при этом пять галлонов (~18,9 л) топлива. Приведенные цифры весьма точно отражают снижение стоимости, рост быстродействия и повышение экономичности ЭВМ.

 Scientific American (1983, № 08)

Компьютеры стремительно проникают практически во все области человеческой деятельности. При этом, такое внедрение кардинально меняет сами эти области. Компьютеры начинают необратимо трансформировать экономику, как спайс навигатора. Чтобы «почувствовать разницу» приведу несколько примеров. Начну с самого актуального для нашей страны.

Добыча углеводородов

Многие мои коллеги, пытаясь охарактеризовать отсталость российской экономики, сравнивают ее с бензоколонкой, забывая о том, что интеллектуальные месторождения и заводы, роботы и беспилотники — все это уже реальность современного нефтегаза. Добывающая промышленность в наше время становится одним из локомотивов так называемой Индустрии 4.0. Сегодня для удержания конкурентоспособности в этой области на первый план выходит способность к анализу и обработка больших данных. Сегодня цифровизация стала частью стратегий развития всех крупнейших нефтегазовых корпораций, включая российские. 

Сельское хозяйство 

Одна из самых древних и важнейших отраслей экономики сегодня неотвратимо меняется под влиянием цифровых технологий. Эти технологии создают российские программисты и используют российские фермеры. Беспилотные летательные аппараты в автоматическом режиме ежедневно делают облет всех посевов, обеспечивая сбор первичной информации. Технология компьютерного зрения позволяет определить культурные растения и подсчитать их густоту, распознать сорняки, болезни и вредителей. Технологии машинного обучения позволяют своевременно выявлять проблемы на поле и оперативно принимать решения. Целевое распрыскивание с использованием тех же дронов позволяет сократить расходы на удобрения и пестициды. В результате применения комплекса этих мероприятий, эффективность посевных площадей значительно возрастает.

Авиация 

Лучшие современные истребители принципиально не могут летать без помощи компьютеров. И не только истребители. Именно поэтому электронная система управления самолётом имеет многократное резервирование. С другой стороны, применение компьютеров в управлении позволило достичь уникальных летных характеристик. Один многоцелевой самолет может решать задачи недоступные сотне «кукурузников». Однако стоимость подготовки летчика, способного управлять таким самолетом, значительно выше, чем стоимость подготовки летчика «кукурузника».

Летчик фронтовой авиации первого класса готовится в среднем за семь-восемь лет, и стоимость его обучения составляет около 3,4 миллиона долларов, а подготовка летчика-снайпера занимает десять-двенадцать лет и обходится в 7,82 миллиона долларов. Подготовка летчика первого класса на многоцелевых самолетах может занять от восьми до десяти лет и стоить от 5,5 до 6 миллионов долларов, а летчика-снайпера — от 15 до 17 лет с затратами в 12-14 миллионов долларов.

Главнокомандующий ВВС России генерал-полковник А.Н. Зелин (2009)

Автопром 

На декабрь 2017 года на заводе Toyota под Санкт-Петербургом трудилось 2300 сотрудников. Этот завод только в 2017 году произвел на своих автоматизированных конвейерах 61 340 автомобилей. В среднем по 26 автомобилей на одного сотрудника в год.

Конструкторские бюро. Высокий уровень оснащения роботами предприятия стал возможен благодаря переходу на безбумажные методы проектирования. Конструкторская документация может автоматически преобразовываться и в виде заданий передаваться непосредственно на станки.

Компьютеризация кардинально изменяет сложившиеся ранее структуры массового производства. В ужесточающейся конкуренции выживают предприятия, которые сумели преобразовать свое производство в автоматизированный механизм, который обслуживается небольшой группой высококвалифицированных сотрудников разной специализации.

Новые экономические условия характеризуются следующими факторами:

• одновременно с уменьшением требуемого количества сотрудников по отдельной специализации, резко возрастает количество требуемых специализаций по отрасли;

• резко возрастает средняя производительность сотрудника и вместе с ней возрастает цена ошибки;

• темпы изменений в процессах производства становятся соизмеримыми с темпами развития компьютерной техники и программного обеспечения (специальные знания могут устареть через 2-3 года);

• возрастает стоимость обучения высококвалифицированных специалистов;

• возрастает стоимость вынужденного простоя сотрудников в период «ввода в строй»;

• значительно возрастает число отраслей, в которых унифицируются требования к специалистам, особенно первичного звена.

И в этих условиях классно-урочная система в профессиональном образовании перестает справляться с запросами цифровой экономики:

• принятые технологии создания учебно-методических комплексов по отдельной специальности и процедуры их внедрения  в образовательный процесс ведут к тому, что новая образовательная программа успевает устареть еще до того, как ее начали преподавать студентам;

• принятая система организации обучения заведомо порождает кризис перепроизводства в одних областях экономики и дефицит квалифицированных специалистов в других;

• с увеличением производительности растет заработная плата квалифицированных сотрудников, в учебных заведениях появляется тенденция к уходу наиболее способных преподавателей на производство или в бизнес, что не способствует повышению качества образования.

И заметьте, среди причин этого кризиса вообще нет возросшей потребности в гармоничном развитии личности. 

Секреты LEGO 

use Common:: Cоmponents or die();

Максим Дорофеев 

Для наших учебных заведений начало периода массовой компьютеризации ознаменовалось крахом государства, последующей «перестройкой» и «оптимизацией» системы советского образования, а также естественным, вследствие снижения уровня заработной платы, вымыванием интеллектуалов из среды профессорско-преподавательского состава. Большинство современных и энергичных преподавателей, которые ставили благополучие своих семей выше, чем собственное призвание, массово уходили «в бизнес».

Наступление цифровой эры для руководителей многих образовательных учреждений России чудесным образом совпало с образованием рынка, которого в нашей стране фактически не существовало уже более 70 лет — рынка образовательных услуг. Под изрядно потрепанным флагом лучшего в мире образования многие государственные учебные учреждения, по образовательным программам, утверждаемым раз в пять лет (сравните с темпами развития производства), продолжали (а многие — и продолжают) «успешно» готовить специалистов для выполнения работ «не по специальности». Исключение составили учебные заведения, в которых выжившие в эти «святые» годы отрасли промышленности готовили выпускников под себя (прежде всего отрасли оборонного сектора).

Совершенно иначе описанные выше факторы повлияли на частные учебные заведения Европы и США, которые находились «на самообеспечении». В создавшихся условиях обеспечить потребности промышленности в рамках классической системы было экономически невозможным. С одной стороны, если учебное заведение продолжит «штамповать» специалистов, большая часть которых окажется не востребована в своих отраслях, то кто пойдет в такое учебное заведение? С другой стороны, сокращение набора по основным специальностям приведет к прямо пропорциональному увеличению себестоимости обучения, и как следствие, снижению количества поступающих в такое учебное заведение. Оба варианта неизбежно приводят к разорению частного учебного заведения. В создавшихся условиях этим учебным заведениям не нужно было ждать, когда Министерство образования разработает правильные образовательные стандарты. Нахождение путей реформирования системы образования стало основным фактором выживания для большинства учебных заведений «стран капиталистического лагеря».

Выходом из создавшейся ситуации как раз и стала реформа системы образования, в основе которой лежит понятие «компетенция». Как будет показано в дальнейшем, компетентностный подход существовал и ранее, однако не был широко распространен. Точно так же, как в свое время существовала, но не получила широкого распространения, система классно-урочного обучения. 

В профессиональную подготовку стали внедряться подходы, которые на тот момент уже широко были известны в массовом производстве. Принципы, эффективность которых в промышленности впервые была доказана  Оноре Бланком и Эли Уитни в конце XVIII века, начали осознанно использоваться в подготовке студентов спустя каких-то 200 лет. В профессиональное образование пришли унификация и взаимозаменяемость.

Оказывается, что можно значительно увеличить количество выпускаемых специальностей, если отказаться от жесткого учебного плана по каждой специальности, а формировать индивидуальные планы обучения на основе комбинаций взаимоувязанных учебных предметов. Как, используя всего несколько типов деталей LEGO, можно построить просто фантастическое количество комбинаций. Однако, чтобы волшебство LEGO сработало, детали конструктора должны обладать рядом качеств, которые позволяют применять их как компоненты для реализации совершенно разных замыслов.

Причины появления компетентностного подхода в образовании во многом похожи на причины появления объектно-ориентированного программирования. Как и компьютерные, образовательные программы становились слишком сложными, чтобы их можно было нормально сопровождать. В этом смысле, обе технологии были призваны обеспечить на новом уровне структурирование информации с точки зрения управляемости. В свою очередь управляемость для информационных систем предполагает создание механизмов минимизации избыточности данных (нормализации) и обеспечения их целостности. Таким образом, через тактическую задачу управляемости решается стратегическая задача — обеспечить соответствие информационной технологии существующим условиям (как в программировании, так и в образовании).

В качестве кубика LEGO в случае объектно-ориентированного программирования используется объект (экземпляр класса). В случае организации образовательного процесса в новых условиях стали использовать компетенции.

Если вы спросите об отличительных признаках объекта в программировании, каждый вменяемый разработчик, не задумываясь, расскажет вам о сочетании данных и методов, инкапсуляции, наследовании и полиморфизме. Мало того, посмотрев на кусок кода компьютерной программы, он, как правило, сможет сказать имеет ли он дело с объектно-ориентированным или функциональным подходом (даже если он не знает этого языка программирования). 

А у кого спросить каковы признаки компетенции? Большинство книг на эту тему написали специалисты гуманитарных профессий, прежде всего психологи. И почти каждый автор стремился сформировать оригинальный подход к определению этого «сложного и многогранного» понятия. 

В англоязычной Википедии в статье, посвященной понятию Competence (HR), вы тоже не найдете строгого определения. Кроме того, там вы узнаете о том, что «…в 1982 году Земек провел исследование по определению компетенции. Он взял интервью у нескольких специалистов в области обучения, чтобы тщательно оценить, что составляет компетенцию. После собеседований он пришел к выводу: «Нет четкого и однозначного соглашения о том, что составляет компетенцию». 

Подозреваю, что если бы психологам поручили описать принципы объектно-ориентированного подхода в программировании, то результат был бы похожим. Поэтому попробуем подойти к определению понятия «компетенция» как инженеры, с позиций системного анализа и здравого смысла.

Социальный договор 

Если учёный не может объяснить уборщице, смысл своей работы, то он сам не понимает, что он делает.

Эрнест Резерфорд

С точки зрения научного сообщества, термин «компетенция» (competence) впервые появился в научной статье, написанной американским психологом Робертом Уайтом в 1959 году. В этой статье термин «компетенция» определялся как концепт мотивации к результативности. Однако после ознакомления с содержанием данной статьи, лично у меня возникает много вопросов. Причем не к американскому психологу, а к российским деятелям в сфере образования, которые пытаются построить мост в будущее на таком фундаменте. На мой взгляд, с тем же успехом для этого можно было бы использовать работы Ивана Павлова. Невольно вспоминаются селекционные методы евгеники и педологии.

С другой стороны, на просторах Интернета в одной из ненаучных статей я вычитал, что впервые этот термин появился гораздо раньше, при обучении летчиков Королевских ВВС во время Второй мировой войны. Получение требуемой компетенции летчиком характеризовало его готовность к боевым вылетам. И эта, вторая, гипотеза возникновения слова «компетенция» мне представляется гораздо более близкой к сути образования.

Однажды, ко мне обратился мой один старый знакомый — директор одного из московских предприятий. У него нарисовалась «проблемка». Предприятие расширялось, и на нем крупным подрядчиком дополнительно была развернута сеть «из коробки». Ничего необычного в этой сети не было: Windows/Ubuntu, неAD, DNS, распределенное файловое хранилище, MS SQL, MS Exchange, Kaspersky Security Center, Hyper-V, Veeam Backup & Replication, QNAP, GLPI, Zabbix, AVReg, Kerio, MyQ, Bimoid и прочие приятности. Срочно потребовался человек, который бы смог обеспечить стабильную работу всего этого хозяйства. Дополнительно он должен был найти себе пару помощников. На конец октября 2020 года, по сведениям hh.ru, в Москве на одну вакансию «системный администратор» приходилось 49 соискателей. И «проблемка» заключалась в выявлении отличительных признаков, по которым среди этого изобилия профессионально написанных резюме, выявить волшебника, который смог бы обеспечить ситуацию, при которой директор и еще 200 пользователей компьютерной сети предприятия вообще бы не задумывались о том, как эта сеть работает. Вы, наверно, подумали, что мой знакомый спрашивал меня о совокупности когнитивных, общесоциальных, учебно-познавательных и коммуникативных компетенций, которыми, по мнению современных адептов компетентностной парадигмы, обязательно должен обладать такой специалист? Или нет?

Как выясняется, при ближайшем рассмотрении работодателю это абсолютно неинтересно. В итоге, заплатив зарплату своему сотруднику, работодатель хочет не разбираться в проблемах его зоны ответственности, а забыть о них. Казалось бы, и раньше все работодатели хотели ровно того же. Только вот раньше цена ошибки при найме представителей рабочего класса не была так высока. Раньше новый сотрудник попадал в бригаду, в которой он доучивался на рабочем месте, а в случае чего было кем его заменить. Доучиваться теперь надо самому. И инструкция на все случаи жизни на рабочем месте не предусмотрена. При этом необходимо брать на себя всю полноту ответственности в принятии решений в рамках своих полномочий.  И это в условиях постоянного недостатка информации, времени и ресурсов. Как сказал другой мой знакомый топ-менеджер: «Мне нужен заместитель не по вопросам, а по ответам».

С точки зрения стандартного преподавателя, в рамках своей дисциплины он должен передать студенту определенные знания, умения и навыки. Только вот в описанных условиях, с точки зрения работодателя, такие учебные результаты/цели учебного процесса, безусловно, необходимы, но недостаточны. 

Работодателя в современных условиях уже не устраивает полуфабрикат из знаний-умений-навыков. Для современного производства нужен готовый продукт, который можно встроить в существующий технологический процесс и потом не беспокоиться о том, как эта деталь будет себя вести в механизме производства. Только вот детали сегодня нужны гораздо более сложные, чем раньше. И требования к их надежности гораздо выше. А кроме того, требуемый ассортимент этих «био-деталей» должен быть гораздо шире. 

Сравните два английских слова: competence (компетенция) и competition. Второе слово может переводится как «конкуренция», «конкурс»,  «соискание», «состязание», «конкурсный экзамен». Как мне представляется, именно здесь кроются истоки появления термина «компетенция» как результата в прохождении испытания, в ходе которого определяется готовность к выполнению задач. Именно наличие адекватного испытания обеспечивает уверенность работодателя в том, что приобретаемый у учебного заведения «продукт» гарантирует решение им соответствующих производственных задач. 

Долгое время я не мог уяснить для себя значение понятия «социальный (общественный) договор», которое широко используется в работах, посвященных компетентностному подходу. Однако однажды я вспомнил пример, который расставил все по своим местам. Что заставляет людей обменивать еду, вещи и результаты своего труда на разноцветные бумажки? Социальный договор. И заметьте, существуют твердые гарантии того, что эти бумажки имеют соизмеримую ценность.

Некоторые эксперты трактуют компетентностный подход как «договор между социумом и личностью». Однако, на мой взгляд, на практике компетентностный подход представляет собой социальный договор между учебным заведением и работодателем (рынком труда), где мерилом ценности выступает компетенция. 

Когда мы покупаем еду в магазине, мы всегда знаем, каким перечнем качеств она должна обладать и по каким критериям оценивается каждое из этих качеств. И мы хотя бы примерно представляем, как измерить показатели свойств (метрики), характеризующие нужные нам качества. 

Если я как работодатель нанимаю сотрудника, я тоже бы хотел иметь гарантии того, что этот кандидат соответствует заявленным в резюме качествам.

Гарантии для работодателя 

Уверен, что вы знаете признаки отличающие настоящие деньги от  разноцветных бумажек. А наличие каких признаков позволяет назвать задекларированную учебную цель образовательного процесса «компетенцией»?

Изучение сложившихся приемов и способов выживания ведущих учебных заведений, которые остались конкурентоспособными в новых условиях, позволяет определить компетенцию как новый тип учебных целей, достижение которых должен обеспечить образовательный процесс (наряду с существовавшими ранее знаниями, умениями и навыками). 

Новизна данного типа учебных целей заключается не только в неразрывном сплаве знаний-умений-навыков и личных качеств, но и в том, что этот сплав в обязательном порядке должен обладать совокупностью трех отличительных признаков:

• междисциплинарность;

• измеряемость;

• вариативность.

Рассмотрим более детально каждый из них.

Междисциплинарность означает то, что компетенция как учебная цель в принципе не может быть достигнута в рамках одной дисциплины. Например, для достижения компетенции владения английским языком, для применения в профессиональной деятельности, знания собственно только английского языка недостаточно. Необходимо знание значений основных лексем той или иной профессиональной области, а также совокупности дисциплин, которые эту область определяют. Каждый понимает, что коренной английский школьник, прекрасно знающий английский язык, вряд ли поймет профессиональный разговор английских медиков или инженеров.

Измеряемость — этот обязательный признак предполагает то, что для компетенции должна быть определена процедура сертификации, т.е. подтверждения факта, что данная учебная цель достигнута. Для выполнения этого требования для каждой учебной цели, которая заявляется как компетенция, должно быть определено испытание, прохождение которого позволяет принять объективное и однозначное решение об обладании данной компетенцией обучаемым.

В свою очередь, такое сертификационное испытание должно отвечать требованиям комплексности, объективности и бинарности оценки.

• Комплексность (полнота, системность) испытания подразумевает, что в ходе прохождения испытания сдающий его кандидат подтвердит способность применять весь комплекс полученных знаний, умений, навыков и личностных качеств для решения задач, которые подразумевает данная компетенция.

• Объективность (независимость) испытания подразумевает, что вероятность прохождения испытания не должна зависеть от наставников, которые это испытание организовывают («добрый» или «злой» учитель). Выполнение требования объективности испытания является одним из ключевых моментов для достижения доверия к результатам обучения со стороны работодателей.

• Бинарность оценки результата испытания означает, что обладание определенной компетенцией предполагает только два уровня: «прошел испытание» и «не прошел испытание». Нельзя обладать компетенцией плохо или посредственно как нельзя перепрыгнуть пропасть наполовину.

Вариативность компетенции предполагает то, что достижение требуемого результата в рамках компетенции может быть обеспечено разными путями. Требования компетенции, как правило, описывают сертификационные рамки к результату, однако способы его достижения испытуемый должен выбрать самостоятельно, с учетом своих личных качеств, своих знаний-умений-навыков и условий сдачи сертификационного испытания.

Если требование по вариативности не выполняется, значит для выполнения задания достаточно заучить последовательность действий, которая позволит достичь успеха, т.е. сформировать умение. Путём многократного повторения можно довести выполнение этой последовательности до автоматизма, т.е. сформировать навык. Однако будет ли полезен этот навык, если изменятся условия?

Хорошо забытое новое

В ходе осознания основных отличительных особенностей компетенции очень помогает научно-фантастический роман Роберта Ханлайна «Туннель в небе». Сюжет романа построен на описании далекой эпохи покорения Внеземелья. В суперсовременном мире Будущего невозможно сделать успешную карьеру и стать полноправным членом общества без сдачи сертификационного испытания на выживание, навыки которого оказываются ключевыми при освоении далеких планет. Для прохождения этого испытания студенты изучают различные дисциплины, получая необходимые знания и умения, которые могут им пригодится, тренируются, формируя необходимые навыки. Однако отличные оценки по дисциплинам не гарантируют получение диплома. Все эти оценки служат всего лишь пропуском к сдаче основного сертификационного испытания, для подтверждения полученной компетенции. Допускается пользоваться любыми шпаргалками. Дипломы получат выжившие.

Одним из примеров компетентностного подхода является подход, принятый для сдачи квалификационного уровня в системе подготовки восточных единоборств, в частности контактного карате. В ходе сдачи на пояс определенного уровня кандидат должен продемонстрировать понимание команд на японском языке (теоретическая подготовка — знания), технику выполнения различных ударов — тамэшивари и  ката  (умения и навыки), требуемый уровень силовой подготовки. Однако эти проверки являются только кредитом доверия по допуску к основному испытанию, предварительной проверкой того, что кандидат не будет необратимо травмирован в ходе этого испытания (слово ”кредит” имеет значение, о чем будет упомянуто далее). Само же испытание состоит в прохождении серии боев (спаррингов) в полный контакт с постоянно меняющимися противниками. Объективность испытания достигается за счет его проведения внешними арбитрами, при участии в испытании кандидатов из разных секций и разного уровня подготовки.

Другим примером классической сдачи компетенции является процедура получения водительских прав. Процедура, которую должны проводить честные сотрудники ГАИ, а не та, о которой вы подумали. Сначала кандидат сдает теоретический тест на знание правил дорожного движения (тест охватывает все основные разделы правил). После этого испытуемый должен продемонстрировать свои умения и навыки вождения на закрытой площадке (змейка, параллельная парковка и т.д.). При успешном прохождении предварительных проверок кандидат допускается для сдачи основной части – вождению в реальных дорожных условиях, в ситуациях, в которых невозможно всё заранее предугадать.

В случае классического образования, как правило, работодатель при приеме на работу вчерашнего студента задает массу вопросов: «Где учился? Сколько учился? Какие были предметы? Какие оценки по основным предметам? А Иван Иванович до сих пор преподает? А что ты реально сделал своими руками?».

Примечательно, как меняется отношение работодателя в случае, если образование кандидата подтверждено соответствующими сертификатами. Меняется сама суть вопросов: «Права какой категории?». И все. Дальше сразу начинают ставить задачи. Если ты обладаешь компетенцией, никому не интересно как, где и сколько ты учился.

Кривые линейки

Чаще всего мы встречаемся с упрощенным восприятием понятия «тест» как простой выбор одного ответа из нескольких предложенных к вопросу. Многочисленные примеры таких, казалось бы, «тестов» легко найти в газетно-журнальной периодике, в различных конкурсах и в многочисленных книжных публикациях под названием «Тесты». Но и это часто оказываются не тесты, а нечто внешне похожее на них.

В.С. Аванесов 

Одним из ключевых вопросов в реализации компетентностного подхода является выбор инструмента для оценки результатов образовательного процесса. В настоящее время для контроля достижения учебных целей в большинстве российских учебных заведений основной формой проверки является экзамен. Однако гарантирует ли прохождение классического экзамена готовность обучаемого к выполнению производственных задач? 

Для достижения требования объективности широкое распространение в западном образовании получили всевозможные тесты. Сегодня мы являемся свидетелями широкой общественной дискуссии, которая развернулась в отношении Единого государственного экзамена. Не поругал ЕГЭ только ленивый. Однако может просто содержание того, что называется аббревиатурой ЕГЭ, не в полной мере соответствует возлагаемым на этот инструмент ожиданиям? 

На мой взгляд, существующее отношение к тестам, сложившееся на просторах бывшего СССР, во многом сформировано благодаря низкому качеству этих самых «тестов». Как правило, считается, что подготовка теста — это примитивная и низкоинтеллектуальная работа. Что может быть проще, чем сформулировать несколько вопросов из учебника и накидать к каждому из них несколько вариантов ответов… Однако, как показывает мой опыт, такие выводы о тестах делают люди, слабо знакомые с методиками составления и валидации тестов. Как правило, эти «эксперты» никогда не слышали о работах В. С. Аванесова, М. Б. Челышкова, А.Н. Майорова и других специалистов в области педагогических измерений и теории тестов.

В этой связи хотел поделиться личным опытом. Около десяти  лет назад я работал в одном из московских политехнических колледжей. По инициативе руководителя учебно-методического кабинета было решено внедрить в образовательный процесс систему дистанционного обучения Moodle. На тот момент для нашего колледжа это была настоящая инновация, и инициатор этой идеи, ярый последователь академика Аванесова, подошел к ней со всей ответственностью. Во-первых, предложение о развертывании системы дистанционного обучения (СДО), доступной 24 часа в сутки из любой точки планеты, было озвучено на педсовете колледжа. Предложение было встречено искренним интересом и горячей поддержкой всего преподавательского состава. Единогласно была признана необходимость внедрения системы дистанционного обучения (СДО) как эффективного вспомогательного средства повышения качества образовательного процесса. Во-вторых, по Интернету были собраны наиболее интересные материалы по использованию самой Moodle, и на ее же платформе был подготовлен краткий дистанционный курс для преподавателей, которые хотели бы применять эту систему в своей деятельности. Кроме этого, в рабочее время были организованы очные еженедельные занятия по изучению данной системы, которые были доступны для всех желающих. Увы, количество преподавателей, желающих воспользоваться инструментами дистанционного обучения с трудом превысило пять человек. Видимо, по случайному совпадению, большую часть добровольцев составили лучшие преподаватели колледжа которые, как казалось, и так прекрасно обходятся без СДО. Спустя полтора-два месяца после внедрения, подводя итоги, руководитель учебно-методического кабинета с потухшими глазами рассказывал мне о том, что он не знает, как убедить преподавателей использовать систему Moodle в их работе. Из тех добровольцев, которые прошли подготовку, реально данную систему на своих занятиях применяли только два или три преподавателя. 

Однако ситуация кардинально изменилась после того, как на очередном педсовете директором было объявлено, что в случае, если преподаватель не применяет для тестирования студентов средства автоматизации, он недополучит 10% ежегодной премии. После этого аккаунты в Moodle не завели разве только что преподаватели физкультуры. Сбросив оковы предрассудков и недопонимания, СДО стремительно ворвалась в образовательный процесс сразу по всем предметам. Колледж буквально за неделю превратился в инновационное образовательное учреждение будущего. И глаза руководителя учебно-методического кабинета вновь загорелись. Но ненадолго. 

После того, как значительная часть новых тестов прошла апробацию в учебном процессе и в Moodle накопилась статистика ответов студентов, появилась возможность проведения непредвзятого статистического анализа результатов внедрения СДО. И результаты этого анализа показывали, что подавляющая часть новых, «по-стахановски» созданных, «премиальных» тестов могла стать академическим примером того, как не надо создавать тесты. 

Гораздо позже, знакомясь с базовым уровнем ЕГЭ по математике, я невольно вспомнил этот «инновационный» эксперимент.  Вместе с этим результаты независимого опроса дают основания полагать, что все-таки большинство положительно оценивает введение ЕГЭ как инструмента, позволяющего объективно «взвесить» способности абитуриентов.  Просто «получилось как всегда».

Контрольное взвешивание

Что интересно, отношение рынка труда к компьютерным тестам, существенно отличается от скептического мнения, «общепризнанного» в академической среде. Так, прохождение компьютерных тестов компаний Microsoft, Oracle, Cisco, подтвержденные соответствующими сертификатами, фактически является гарантией существенного повышения зарплаты по отношению к коллегам, которые такими сертификатами не обладают. И несмотря на то, что в нашей стране одним из самых популярных методов управления программными проектами остается метод «Барин и холопы», почему-то HR продолжают писать в вакансиях, что «Наличие сертификатов PME/PMP/IPMA будет являться преимуществом». Почему-то я не слышал критики в отношение теста, который называется «Покори Воро­бьёвы горы!».  По «непонятным» причинам большинством вузов США и Канады не ставятся под сомнение результаты сдачи TOEFL, теста который проводится и главное — совершенствуется уже более полувека.  

Создание испытания для проверки компетенции, которое обеспечит сочетание всех перечисленных выше признаков, на мой взгляд, является сложной дидактической задачей. С некоторых пор я «коллекционирую» испытания, которые отвечают всем признакам компетенции, которые были сформулированы в предыдущем разделе. Приведу несколько примеров.

Задания Школы 42 (говорят о попытке создания  российского аналога — Школе 21) могут служить одним из образцов таких испытаний. Обратите внимание, что каждое из заданий фактически является завершенной производственной задачей, для решения которой обучаемый должен сформировать собственную траекторию подготовки.

О другом испытании мне рассказал заведующий одной из кафедр Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова после командировки в Оксфордский университет по обмену опытом. Во время обучения в Оксфорде каждый студент должен самостоятельно написать около 60 эссе на различные темы. Специальное подразделение, не зависимое от кафедр, проверяет написанные эссе на предмет плагиата. В случае обнаружения плагиата, согласно установленным правилам, на первый раз студенту делается предупреждение, которое ложится грязным пятном на все его дальнейшее обучение. В случае повторного плагиата — студент отчисляется независимо от статуса и успеваемости. Насколько я информирован, после прохождения такого испытания, у выпускников Оксфорда отсутствуют проблемы в изложении своих мыслей на бумаге. Однако я постоянно сталкиваюсь с этими проблемами у молодых аналитиков, выпускников российских вузов.

Одним из примеров комплексного подхода в оценке результатов обучения являются правила, изложенные в Наставлении по физической подготовке в Вооруженных силах Российской Федерации. Сегодня общая оценка складывается из баллов, полученных за выполнение разных упражнений. Тем самым обучаемый может выбрать собственную траекторию личного совершенствования, для того чтобы доказать свою профпригодность.

Другой пример — применение тренажеров виртуальной/дополненной реальности (AR/VR) для обучения и для объективной оценки результатов этого обучения. Локомотивом в использовании этих подходов в обучении стала армия. И российская армия тоже. Хотелось бы отметить в этой связи не только  тренажеры для формирования навыков управления техникой. На мой взгляд, в недалеком будущем одной из ключевых платформ для подготовки и оценки компетенций менеджеров, экономистов и финансистов могут стать симуляторы командного взаимодействия, которые позволяют оценить результаты обучения с учетом их влияния на успех всей команды. 

Если вам известно о других примерах нетривиальных испытаний, на основании результатов прохождения которых объективно проверяется достижение профессиональных компетенций — поделитесь в комментариях.

Метаморфозы образования

О сколько нам открытий чудных,

Готовят просвещенья дух…

А.С. Пушкин

Цель определяет любую систему. И система образования не является исключением. Если учебные цели для системы профессионального  образования выражены в компетенциях, это неизбежно приведет к ее трансформации по сравнению с системой, в которой учебные цели выражены в триаде “знания-умения-навыки”. Постараюсь сформулировать некоторые  положительные изменения которые, на мой взгляд, должны происходить в профессиональном образовании, если в учебном заведении принята на вооружение компетентностная парадигма.  

• Происходит укрупнение инфраструктуры учебных заведений для создания платформы в интересах увеличения количества специализаций выпускников.

• Появляются механизмы, обеспечивающие возможность построения индивидуальной траектории обучения студента в рамках одной специализации (профиля), с учетом личных качеств и персональных предпочтений обучаемого. Построение учебного процесса на основе выбора студентом образовательной траектории — один из важнейших катализаторов для улучшения качества учебного процесса. При таком подходе студенты выбирают прежде всего не дисциплины, а преподавателей, занятия с которыми с более высокой вероятностью позволят им пройти испытания по необходимым компетенциям. Это, в свою очередь, создает конкуренцию среди преподавателей в борьбе за студента и мотивирует наставников на повышение качества образования. Некомпетентные преподаватели вытесняются компетентными естественным образом. Конечно, это происходит, если зарплата преподавателей, зависит от нормированного количества студентов, записавшихся на их курс, и увязана с успешностью прохождения объективных испытаний.

• Расписание занятий проектируется с учетом предварительного опроса студентов в интересах построения индивидуальных траекторий обучения.

• Происходит унификация учебных программ для дисциплин, которые читаются для разных специальностей. Как результат — возможность корректировки индивидуальной траектории в процессе обучения, за счет возможности перезачета ранее пройденных предметов (не только по учебным часам, но и по сути изученного материала). Обратите внимание на схожесть подобного подхода с особенностями применения объектно-ориентированного программирования.

• В учебном заведении формируется институт наставников (тьюторов), который обеспечивает консультирование студента по выбору оптимального маршрута своего обучения (не стоит путать эту структуру с факультативами для углубленного изучения предметов).

• Формируется рейтинговая система, открытая для работодателей, которая позволяет студенту планировать свое обучение с учетом личных качеств, так, чтобы продать себя на рынке труда по максимальной стоимости. Работодатели ведут настоящую охоту за лучшими студентами, которая начинается задолго до выпуска (как это может выглядеть неплохо описано в одном из романов Джона Гришема).  

• Процесс обучения становится ориентирован на получение студентами квалификационных сертификатов независимых внешних организаций, признаваемых международным сообществом.

• В учебном заведении формируются прозрачные алгоритмы пересчета трудового стажа в PDU (Professional Development Unit — единица профессионального развития), возможность за счет этого сокращения продолжительности и стоимости платного обучения. На мой взгляд, именно отсюда происходит необходимость измерения объемов обучения в кредитах, а не в учебных часах. Кредит доверия к трудовому опыту, как к адекватной замене профессионального обучения.

• Появляются принципиально новые формы занятий, которые входят в учебный план. Появляются проектные формы обучения, в рамках которых встречаются студенты принципиально разных специальностей и успех зависит от их скоординированных действий. Например, эмуляция управления компанией, для которого необходимы согласованные действия менеджера, экономиста и финансиста. Одним из вариантов — создание при учебных заведениях акселераторов для стартапов, результаты участия в которых можно отразить в своем резюме. 

Дополнительно, можно отметить, что при разделении высшего профессионального образования в ходе Болонского процесса на два уровня, в случае подготовки бакалавра говорится о подготовке, при которой выпускник  получает полный набор знаний и навыков, необходимых для того, чтобы сразу, без дополнительных стажировок работать по специальности. При этом речь идет именно о законченном высшем образовании. Никакой дополнительной подготовки для подтверждения высшего образования, если выпускник планирует связать свою жизнь с производством уже не требуется.

Другое дело, если студент в процессе обучения понял, что хотел бы далее развиваться как ученый или преподаватель. И именно на подготовку к решению задач в научной и образовательной профессиональной деятельности должна быть направлена образовательная программа магистра (от лат. magister «наставник, учитель»). Недаром эта квалификация присваивается по результатам защиты не диплома, а магистерской диссертации. Соответственно, в силу объективных причин, потребность экономики в магистрах на порядок меньше, чем бакалавров и основные места где востребованы эти специалисты — это научные и образовательные учреждения.  Кроме этого, одной из задач подготовки магистров, на мой взгляд, является формирование руководителей для соответствующих отраслей экономики.

Повторюсь, что все эти изменения должны происходить, если в учебном заведении принята «на вооружение» компетентностная парадигма. Если…

Сертификат для Плохиша

Председатель комиссии: Вы читаете на нескольких языках, знакомы с высшей математикой и можете выполнять кое-какие работы. Считаете ли вы, что это делает вас Человеком?

Отарк: Да, конечно. А разве люди знают что-нибудь еще?

Север Гансовский. День гнева

Не так давно, я случайно спросил у своих детей могут ли они назвать какие-нибудь виды профессиональной деятельности, основной целью которых не является зарабатывание денег. И с удивлением для себя обнаружил, что, как мне казалось простой вопрос, поставил их в тупик. После этого я стал иногда задавать этот вопрос знакомым, и как оказалось, зачастую на этот вопрос не могли найти ответа и люди гораздо более старшего возраста. Коммерциализация всего и вся незаметно трансформировала мировоззрение не только подрастающего поколения. Коммерческий подход в образовании фактически заставил людей забыть, что основными целями работы учителей, врачей, военных, ученых и многих других профессий является отнюдь не деньги.  

Когда я учился в школе, для повышения мотивации учителя часто задавали вопрос ученикам: «Разве вы хотели бы, чтобы врач, который вас лечит, был троечником?».

Боюсь, сегодня на повестке дня более важный вопрос: «Разве вы хотели бы, чтобы врач лечил бы вас только для того, чтобы заработать побольше денег?»

Без розовых очков

Когда капитан корабля не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным.

Луций Анней Сенека

Цель определяет любую систему. Согласно действующим нормативам, цели образования должны быть выражены как компетенции. Все компетенции, которыми должны обладать выпускники учебных заведений профессионального образования, отражены в федеральных образовательных стандартах. Однако, изучая формулировки компетенций, которые в этих стандартах отражены, лично у меня возникает множество вопросов. Если Вы согласились с теми признаками компетенций, которые я описал выше (измеряемость, междисциплинарность, вариативность), то первый вопрос который приходит на ум — а каким образом можно измерить то, что выпускник обладает этой компетенцией? 

Большинство компетенций, которые сформулированы во ФГОС, носят декларативный характер. Также структура ФГОС вообще не предполагает описания  испытания, которое необходимо провести для проверки перечисленных компетенций. 

Вы знаете как проверить то, что выпускник обладает «способностью использовать основы философских знаний для формирования мировоззренческой позиции»? Я, честно говоря, затрудняюсь. И другой вопрос: а нужна ли такая «компетенция» сотруднику, главной задачей которого является создание программного обеспечения? В процессе изучения содержания современных ФГОС по IT-специальностям, у меня  эти два вопроса приходят на ум постоянно. 

Поскольку в основополагающих документах отношение к компетенциям носит декоративный характер, это отражается на построении всей системы образования. Срабатывает «принцип домино». 

В учебных планах в отношении каждой компетенции должны быть определены учебные дисциплины, и фактически достижение компетенции определяется прохождением требуемого количества учебных часов и сдачей экзаменов/зачетов по отдельным предметам. Проверка эмерджентности знаний не требуется. А дальше все по накатанной дороге классно-урочного подхода. Если студент планирует перейти в другое учебное заведение, никто не будет проверять у него компетенции. Будут сверять количество учебных часов по дисциплинам. Да и как сверять компетенции, если сам механизм такого сопоставления отсутствует? Если вы возьмете разные стандарты по IT, вы узнаете, что профессиональные компетенции для каждого из стандартов имеют уникальные формулировки (отсутствует унификация профессиональных компетенций), т.е. компетенции, полученные в рамках одной специальности, формально больше не для какой другой не подходят. Да и так ли востребованы компетенции для работодателя, заявленные в образовательных стандартах?

Не так давно, параллельно с реформой образования, Минтруд РФ совместно с профессиональными сообществами работодателей провел большую работу по созданию Реестра профессиональных стандартов. В этих стандартах отражены основные требования к трудовым функциям (по сути — компетенциям) сотрудников различных категорий. Кроме того, отражены требования к уровню образования и квалификации сотрудников, претендующих на ту или иную должность. Фактически эти профессиональные стандарты задают конкретные требования к выпускнику профессиональных учебных заведений. Эти стандарты должны применяться в системе профессионального образования при разработке и актуализации федеральных государственных образовательных стандартов и программ. Вместе с тем, по моему опыту, большинство преподавателей профессиональных учебных заведений об этих профстандартах слыхом не слыхивали. Да и зачем? Главное — свою дисциплину отчитать. Видимо, поэтому в учебных планах не наблюдается новых форм занятий. Все те же самые, что были и тридцать лет назад. Как и не наблюдается новых форм итогового контроля. Остается все те же самые экзамены, зачет и выпускная квалификационная работа. Я, конечно, не ожидал, что с внедрением компетентностного подхода в учебных заведениях появятся «коридоры смерти Шаолинь», но, на мой взгляд, успешное прохождение стандартного экзамена остается по большому счету лотереей как для студента, так и для работодателя.

Однако в стране объявлен переход на компетентностную парадигму профессионального образования, и ректоры успешно отчитываются о всех тех изменениях, которые как бы должны происходить в учебных заведениях. И они происходят. Форма побеждает содержание. 

Укрупняются учебные заведения, для того чтобы сократить расходы на управленческий аппарат. При этом увеличивается расслоение управленческого и профессорско-преподавательского состава, поскольку ранг кафедры снижается, а ректората растет. Не секрет, что зарплата ректора может превосходить зарплату преподавателя кафедры более чем на порядок.  

В учебных планах  отдельные дисциплины стали объединяться в модули. Ради чего? Зачем нужна эта дополнительная организационная единица, если прохождение модуля, кроме как сдачей экзаменов/зачетов по отдельным дисциплинам ничем не подтверждается?

Несмотря на то, что признак междисциплинарности явно прописан в различных определениях понятия «компетенция», во многих методических пособиях и планирующих документах по организации учебного процесса предполагается достижение компетенции в рамках одной дисциплины.

Декларируется возможность построения индивидуальной траектории обучения. Однако, среди всего многообразия отечественных компьютерных программ для составления расписания занятий я не могу найти такую, в которой был бы предусмотрен интерфейс для выбора студентами дисциплин по своей индивидуальной траектории. Видимо, это не требуется. Ведь если в рамках одной специальности студенты выбирают разные   специализации (профили), у них будут разные образовательные траектории, не правда ли?

Создание рейтинговой системы, как правило, вменяется в обязанность преподавателю, читающему дисциплину. При этом, я сталкивался со случаями, когда в рамках рабочих программ одинаковых дисциплин  разными преподавателями создавались разные рейтинговые системы, и это декларировалось как правильный подход. При этом, увы, я  не встречал на сайтах учебных заведений открытых рейтингов студентов, где я как работодатель мог бы присмотреть потенциальных сотрудников еще на стадии их «взлета».

Сегодня, как правило, зарплата преподавателя зависит от количества часов, проведенных в аудитории и не зависит от той доли студентов, которые выбрали его дисциплину. Кроме того, как правило, отсутствует обратная связь, когда студент может оценить работу преподавателя и тем самым повлиять на качество образования.

Отдельного внимания заслуживает внедрение двухуровневой системы в высшем профессиональном образовании. Что, собственно, и является главной отличительной особенностью Болонской системы. Для любого, кто знаком  с государственными образовательными стандартами подготовки в рамках квалификации «специалист», которые предшествовали нынешним, не секрет, что соответствующие стандарты бакалавра и магистра, которые пришли на смену, в большинстве случаев рождались путем простого переименования первых четырех лет обучения специалиста в подготовку бакалавра.  Необходимость подготовки двух квалификационных работ и двойного прохождения практики позволило методистам заполнить недостающее время до двухгодичной подготовки магистра. С начала реформ образовательные стандарты пережили уже три поколения, однако ситуация не изменилась. Сегодня прямым наследником такого подхода является идентичность видов профессиональной деятельности, которые указываются в образовательных стандартах бакалавра и магистра. Причем, в стандартах магистратуры, как правило, отсутствует образовательная деятельность. 

В результате, как показывает мой опыт, в большинстве случаев на производстве бакалавра воспринимают как недоученного специалиста. Это косвенно подтверждает то, что государственный заказ на подготовку магистров соизмерим с количеством требуемых бакалавров по одной и той же специальности. Сегодня экономике России магистров требуется не меньше, чем бакалавров, и существующая ученая степень кандидата наук не потеряла своей актуальности.  Как заметил один мой коллега, ученая степень остается нужна прежде всего как показатель того, что сотрудник все-таки получил высшее образование.

Также за двадцать лет реформ почему-то не все образовательные программы были переведены на Болонскую систему. Квалификация «специалист» все еще остается востребованной российской экономикой.

Изучая этот вопрос, я столкнулся с интересной особенностью. Фактически, все сферы, напрямую связанные с безопасностью людей, а также области промышленности, которые критически зависят от квалификации сотрудников, остались слабо затронуты Болонским процессом. Поэтому вы не найдете бакалавров и магистров среди врачей, летчиков и инженеров авиационной, космической или ядерной промышленности России. С другой стороны, Болонская реформа почему-то также фактически не затронула те области, которые почти на влияют на экономическую и правовую жизнь государства. По непонятным причинам профессиональная подготовка артиста, хореографа, художника и музыканта проводится по образовательным программам специалитета.

Если вы думаете, что это специфические проблемы только российских учебных заведений, то это не так. Сегодня цели повышения финансовых показателей эффективности учебных заведений стали куда более приоритетными, чем цели образовательные.  

Как мне представляется, именно о  этом комплексе проблем говорил один из крупнейших работодателей России на одном из своих сенсационных выступлений. Честно говоря, я буду рад, если читатели разобьют все мои тезисы в пух и прах. Но увы, молодые соискатели и практиканты, которые время от времени приходят в наш коллектив, чаще эти тезисы подтверждают…

Можем повторить?

Лучше иметь синий диплом и красную морду, чем красный диплом и синюю морду.

Старая студенческая присказка 

С одной стороны, российские программисты восьмой раз подряд занимают первые места на чемпионате мира по программированию ICPC. С другой стороны, какова заслуга системы профессионального образования в этом успехе? 

Не так давно, я проводил собеседование с кандидатом на вакансию аналитика  по информационной безопасности. 25-летний претендент закончил бакалавриат и магистратуру по профилю «Информационная безопасность автоматизированных систем управления» в одном из московских вузов. При этом, по окончании магистратуры он имел красный диплом. Кроме того, судя по резюме, в его активе был трехлетний стаж работы программистом в одном из государственных НИИ. При таких входных параметрах мне даже в голову не пришло задавать некоторые вопросы. Зато мой коллега, наш системный администратор, которому в дальнейшем предстояло работать в тандеме с этим специалистом, абсолютно не постеснялся задать несколько таких вопросов. После этого, я с удивлением узнал, что наш соискатель весьма туманно понимает различие между терминами «аутентификация» и «авторизация», а  о существовании словосочетаний «Active Directory» и «LDAP-сервер» он впервые узнал на нашем собеседовании. И этот, казалось бы, рядовой случай, на мой взгляд, гораздо лучше характеризует состояние подготовки российских IT-специалистов, чем олимпийские рекорды ICPC. Прочность цепи определяется наиболее слабым звеном. Какими компетенциями обладает большая часть выпускников, имеющая синие дипломы, если обладатель красного показывает такие «выдающиеся» результаты? Вопрос риторический. И эти обыденные собеседования формируют соответствующий уровень доверия работодателей к дипломам об образовании.   

Superjob отказался от графы «образование» в вакансиях из-за снижения роли диплома для работодателя. Google и Microsoft запустили собственные образовательные программы. Представители этих компаний дали понять, что будут рассматривать сертификаты, подтверждающие успешное прохождение этих программам, которые выдаются без оглядки на опыт работы и наличие высшего образования, наравне с дипломами бакалавра. Не так давно я встречался со студентами одного из подмосковных IT-колледжей. В ходе встречи мне трижды в разных интерпретациях был задан один и тот же вопрос: «Возьмут ли меня на работу в IT-компанию, если у меня не будет диплома, подтверждающего профессиональное образование?» На это я трижды повторил встречный вопрос, оставшийся без внятного ответа: «Что Вы можете предложить взамен? Как я узнаю, что Вы — профи?»

24 мая 2022 года в интервью газете «КоммерсантЪ» министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков заявил: «К Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу. Будущее за нашей собственной уникальной системой образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента». Эпоха перемен завершена. Мы на пороге новой эпохи перемен. Впереди новые реформы и новое поколение федеральных образовательных стандартов…

А что мой практикант? Получив задание, он пропал из моего поля зрения. Сообщив HR-коллегам об исчезновении «ценного» специалиста, я забыл о нем. Однако через пару месяцев он напомнил о своем существовании с требованием подписать документы об успешном прохождении практики. При этом он был готов представить целый список объективных объяснений, почему он не выходил на связь и не выполнил задание. И совершенно не хотел понимать, почему я не собираюсь подписывать никаких документов: «Вам, что жалко? Ведь это Вам ничего не стоит!»

Я не знаю, какое «завтра» ждёт российское профессиональное образование. Однако я точно знаю, что без жизнеспособной системы образования у страны нет будущего. Каждый год в преддверии великого праздника Победы на улицах Москвы мне, время от времени, попадаются немецкие автомобили с нелепыми надписями. И когда это происходит, я невольно вспоминаю фразу о советском образовании, которую приписывают одному заморскому президенту и снова и снова задаю себе сакральный вопрос…

Продолжение следует

Научитесь плавать — нальем в бассейн воду.

Один из образовательных подходов

Проблемы в профессиональном образовании не отменяют необходимость выполнять программные проекты с требуемым качеством и в установленные сроки. И если научно обоснованные академические рекомендации не помогают решить проблему кадрового резерва, может стоит прислушаться к мудрым советам Академии дураков? Для того, чтобы оставаться востребованным в мире IT «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее»! В связи с этим, каждый проектный менеджер нуждается в регулярных сеансах кодотерапии. Чтобы не утонуть в болоте бюрократизма, каждый мыслящий руководитель IT-проекта просто обязан, время от времени, это делать. Но как показывает мой опыт, не стоит ставить такие эксперименты на проекте в котором ты отвечаешь за сроки и бюджет — очень высокий риск незаметно превратиться в главное ограничение этого проекта.

Устав от перманентной борьбы с ветряными мельницами, я решил создать маленькую гармонию вокруг себя. Проект не зависящий от нормативных документов, сроков и бюджета. IT-лабораторию для исследования terra incognita – магии управления образованием . Клуб единомышленников. Для тех, кто ценит искусство в себе, а не себя в искусстве. С теми, с кем завтра можно будет поднимать проекты любой сложности. Я не знаю, что у нас получится. Но я надеюсь, что продолжение следует…