Почему дети такие грустные? Депрессия, тревога и самоубийства растут. Только не вините технологии

У американских детей есть сложности с ментальным здоровьем. В августе New York Times опубликовала «Внутреннюю пандемию» — многосерийный проект о подростках, психическое здоровье которых достигло критического уровня. В дополнение к более высокому уровню тревоги и депрессиям, с 2007 г. также увеличилось количество самоубийств, в результате чего убийства стали второй по значимости причиной смерти для лиц в возрасте от 10 до 24 лет.

Поскольку кризис психического здоровья молодежи совпал с активным развитием электроники и интернет-рекламы, комментаторы нашли удобного козла отпущения в лице технологий. В своей книге 2017 года iGen: Why Today’s Super-Connected Kids Are Growing Up Less Rebellious, More Tolerant, Less Happy — and Completely Unprepared for Adulthood — and What That Means for the Rest of Us консультант по маркетингу Джин Твенге обвинила iPhone и социальные сети во множестве социальных проблем в когорте постмиллениалов.

Но, как отмечается в статье Times, при критическом рассмотрении этот тезис о технологиях оказался слаб. По какой причине американская молодежь может быть особенно несчастна в 2020-х годах? Есть пандемия, которая заперла детей со своими семьями; рост правого политического экстремизма и быстрое продвижение различных групп ненависти; глобальное потепление, ведущее к неминуемому концу света. Когда это оформляется как кризис «психического здоровья молодежи», решения индивидуальны, даже если проблема явно социальная. Научные исследования долгосрочных изменений в психическом здоровье предполагают, что значение имеют не индивидуальные проблемы, а устойчивые социальные изменения. В Америке становится все труднее быть счастливым ребенком, и давно пора начать относиться к этому как к неотложному политическому вопросу.

Когда я исследовал аффективные тенденции американской молодежи для своей книги 2017 года «Дети в наши дни: человеческий капитал и создание миллениалов», негативные показатели уже были очевидны. Тревога и депрессия выросли, социальное доверие и уровень счастья снизились. Я сопоставил эти результаты с отчетами молодых людей о том, как они проводят свое время — так называемыми «опросами об использовании времени» — и получил четкий ответ. Вот как я выразил это в то время: «Американские дети и подростки, вне зависимости от расы, пола и класса, тратят меньше времени на то, что делает их счастливыми (например, на игры с друзьями и еду — почти единственный два занятия, которые, по их словам, доставляют им удовольствие) и больше времени на то, что делает их особенно несчастными (например, домашнюю работу и прослушивание лекций)». Первой жертвой американской гонки вооружений по обогащению детей стало само детство.

Есть множество неофициальных свидетельств того, что в период пандемии дети проводили еще меньше времени со своими друзьями, занимаясь тем, что делало их несчастными, например, проводя время с родителями. Тезис об использовании времени может помочь объяснить скачок в использовании ими технологий. Если у сегодняшних детей меньше самостоятельности, когда дело доходит до того, как и где они проводят свое время, неудивительно, что они стали компульсивными многозадачниками, используя свои смартфоны как сверхэффективные машины для мечтаний.

За последние несколько лет комментаторы также выразили немало беспокойства по поводу того, что они воспринимают происходящее как внезапное увеличение числа молодых людей, экспериментирующих со своим гендером, даже несмотря на то, что СМИ беспокоятся о том, что эта группа молодых людей испытывает аномально малое количество реальных половых контактов, навешивая на них ярлык «пуритан». Учитывая то, насколько они заняты учебными и внеклассными занятиями, можно ожидать, что баланс их экспериментов сместится от томного безделья в подвалах к более экономным декларациям идентичности.

Автономия необходима для развития того, что психологи называют «внутренним локусом контроля» — ощущения того, что ваш выбор и действия влияют на вашу жизнь, что они имеют значение — а это именно то, чего нет у современных молодых людей. Десятилетия исследований установили связь между внешним локусом контроля в юности и безнадежностью, депрессией и суицидальными наклонностями, но в условиях нынешнего кризиса не нашлось политической поддержки для того, чтобы дать детям поблажку. Вместо этого New York Times предлагает диалектическую поведенческую терапию, эффективный ресурсоемкий способ помочь пациентам справиться с отсутствием у них подлинной автономии. Наличие терапевта для каждого ребенка может быть лучшим решением, на которое мы можем надеяться, но я просто не верю, что значительная часть детей нуждается в частом психологическом лечении, чтобы справиться с жизнью, если только это не глубоко уродливое общество. Почему альтернатива — повышение доверия, которое мы готовы оказывать молодежи нашей страны, — настолько немыслима?

Оставить молодежь в покое — идея радикальная. В грядущем сборнике «Доверяйте детям!: Истории о молодежной автономии и противостоянии превосходству взрослых», изданном канадской правозащитницей Карлой Джой Бергман, используется лозунг «Солидарность начинается дома», который влечет за собой обязательство «интересоваться, каким образом взрослые, которые живут с детьми разного возраста, могут влиять на создании таких условий, в которых дети и подростки будут чувствовать себя в справедливости и развиваться». Ориентация на анархистские идеи мутуализма, и является данной концепцией. Звучит она легко, кто не хочет, чтобы дети вокруг наслаждались справедливостью и процветали? — однако доверять детям на практике, в обществе, большинство которого отказывается это делать, гораздо сложнее.

Доверяйте детям! Есть ряд статей, написанных родителями трансгендерных детей, подростков-инвалидов, преподавателями-анархистами. (Самый известный автор — Ребекка Солнит; Бергман приложил удивительно мало усилий, чтобы найти блестящих писателей, которые одновременно с этим будут широко известны массам.) Урок, извлекаемый из этой статьи заключается не только в содержании, но и в форме. Например, Бергман цитирует эссе Уильяма Джоя Бергмана, их собственного ребенка, 17-летнего подростка, воспитанного профессиональным борцом за освобождение детей, экспертом в этой теме. «Родители часто настолько оторваны от своего собственного детства, что забывают, каково это быть ребенком, — пишет он, — а потом некоторые из них ужасно обращаются со своими детьми, и тогда цикл продолжаются». Это не просто правда, это необычайно хорошо сформированный призыв к тому, чтобы доверять детям! Пожалуй, самая интересная подборка в Trust Kids! — это короткий разговор между 18-летней Синди Уайт и Китти Сиппл, 30-летней подругой матери Уайта. Сиппл идентифицирует себя как безумца — не из-за гнева, а из-за того, что слышит голоса у себя в голове, — а у Уайта микроцефалия и трудности с обучением. Они говорят о том, каково это слышать вещи, которых нет, каково это испытывать диссоциацию на публике. Форма необычная, но мощная: может быть, присутствие профессионального диалектического поведенческого терапевта по вызову менее важно, чем присутствие безумной тети, которая непредвзято отвечает на странные вопросы. Некоторые из проблем встречающиеся в книге достаточно редкие — например, беспокойство матери о том, что ее колдовское сообщество, поклоняющееся богине, может не поддерживающе относиться к ее трансмужественному ребенку, — но кризис психического здоровья — это радикальная проблема, и я уверен, что она существует. — ответы в отечественных исследовательских работах, где некоторые смелые взрослые преодолевают возрастную разницу.

Хорошая новость заключается в том, что средства массовой информации, по крайней мере, начинают лучше понимать кризис психического здоровья взрослых. В то время как раздел здравоохранения Times трактовал «внутреннюю пандемию» как медицинскую проблему, в газете была опубликована серия статей под названием «Это не только вы», в которых с самого начала говорится, что «кризис психического здоровья Америки связан не только с нашим несчастьем как личностей. Речь идет о мире, в котором мы живем: нашей экономике, нашей культуре, нашей медицинской системе». Ученый Даниэль Карр поднимает радикальный вопрос в своем эссе : «Что, если лекарство от нашего нынешнего кризиса психического здоровья больше не связано с самим психическим здоровьем?». Здесь, что хорошо гусаку, хорошо и гусятам; взрослые не заслуживают мышления младшего уровня, когда дело касается их психического здоровья, как и дети.

Психическое здоровье зависимо от политики, убедительно доказывает Карр, а психическое здоровье детей — вдвойне зависимо. «Если кто-то проезжает через толпу, сбивая людей, разумным шагом будет не объявлять эпидемию среди людей, страдающих от синдрома сбитого автомобилем, а искать основной биологический механизм, который, должно быть, вызывает это», — пишет она. Американские дети считают, что их действия не имеют значения, а мир в любом случае пизд…; это так отличается от нас? «Много раз мои друзья говорили своим родителям, что у них депрессия, но родители были шокированы и пытались принизить это или задавались вопросом «почему», и большинство детей не могли ответить на него», — пишет младший Бергман. «Большинство взрослых тоже не могут ответить на этот вопрос!» Первый шаг к солидарности — это признание того, что у нас одна и та же проблема; вторым будет бороться за ее решение.