Пиратский капитализм: история взлета и падения сомалийской биржи, где доходность достигала 1000% годовых

Что вы обычно представляете при слове «фондовая биржа»? Котировки на электронных табло, ажиотаж трейдеров на грани безумия… Однако настоящее безумие – торговля на фондовом рынке в «горячей точке» планеты, где ценные бумаги печатали главари пиратов и продавали за РПГ. Сегодня мы расскажем о бирже в Харадхире, Сомали, где в конце нулевых все желающие могли инвестировать в захват океанского танкера.

Bellum omnium contra omnes

Разразившаяся в конце 80-х гражданская война стала началом конца Сомали, как государства. В 1991 пала диктатура сомалийского президента Сиада Барре, военно-морские силы и погранслужбы перестали сдерживать браконьеров из соседних стран и предотвращать сброс токсичных отходов судами. По рыболовецкому промыслу — основному источнику дохода для сомалийцев — был нанесен тяжелый удар.

Можно спорить, так ли и выглядит на практике «анархия – мать порядка», но точно известно: гуманитарная катастрофа в сочетании с развалом легального рынка труда вызывают к жизни нестандартные формы самоорганизации. Например – пиратские банды, поддерживаемые обездоленным местным населением. Когда запасы рыбы близ берегов Сомали истощились и коренным жителям стало нечего есть и нечем торговать, логичным решением оказалось открыть охоту на чужаков: угонять их лодки и захватывать заложников с требованием выкупа.

В интервью агентству «Рейтер» Мохамед Адам, замглавы городских служб безопасности, сообщил: «пиратские вылазки в нашем районе – это единственный источник существования, и местные жители целиком и полностью от них зависят. Город получает долю от каждого выкупа, и деньги идут на развитие инфраструктуры, школы и больницы в том числе».

До 2004-2005 годов морские разбойники ограничивались налетами на рыболовецкие суденышки. Однако вскоре пираты начали охотиться на более крупную добычу, вплоть до океанских танкеров – терять-то все равно было нечего. Местное население воспринимало головорезов как Робинов Гудов, что в итоге вылилось в создание настоящей пиратской фондовой биржи, равных которой по доходности не знала история.

Брокеры с абордажными крюками

Каждая пиратская вольница нуждается в своей «Тортуге» — оперативной базе. Для сомалийцев таким местом стал крошечный рыбацкий поселок Харадхире, выбранный за удаленность от зоны влияния воюющих за власть постправительственных группировок.

Караваны бронированных внедорожников, везущих награбленное в эту цитадель, были обратной стороной того, что иных социальных лифтов, кроме как податься в морские разбойники или помогать им, у местных жителей не осталось. В 2009 году пиратские главари открыли настоящую биржу, на которой начали торговаться «ценные бумаги» банд, занимавшихся налетами на суда. Задачей биржи было помочь разбойникам привлечь дополнительное финансирование, чтобы лучше экипироваться для более масштабных налетов.

Работала биржа в Харадхире так: «инвесторы» покупали паи на участие в налетах тех или иных банд, оплачивая их сомалийскими шиллингами, оружием (а оно в тому моменту было в стране едва ли не в каждом доме), транспортом, услугами и т.д. Пиратские аналитики тщательно взвешивали вероятность успеха рейдов, соотносили с суммами выкупа, которые предполагалось требовать за заложников и на основании этого назначали стоимость паев, корректируя ее в зависимости от поступления новых данных. После успешных грабежей все инвесторы получали из рук исполнителей свою долю, пропорциональную вкладу. Береговое братство заботилось и о благополучии инфраструктуры Харадхире: строили больницы и школы.

Биржа работала круглые сутки, а инвесторами часто становились не только мирные жители, но и разбойники из других банд. Случались и курьезы, напоминающие эпизоды из фильмов Гая Ричи. Так, уроженка тех мест Сара Ибрагим в интервью «Рейтер» поведала, что всего за 38 дней заработала $75 тыс., «инвестировав» в налет на испанский рыболовецкий траулер Alakrana. Денег у нее не было, и ее взносом стал ручной противотанковый гранатомёт РПГ-7, который ее бывший муж отдал в качестве алиментов. Стоимость РПГ-7 — около $2 000, таким образом, «инвестиция» принесла Саре порядка 3650% прибыли.

По сути, биржа в Харадхире была центром принятия решений сомалийских пиратов, помогала им расширять бизнес и повышать рентабельность силовых операций. Кроме того, на бирже обменивались новостями: от политических до известий о судьбах чьих-то отцов, сыновей и мужей, ушедших в море.

Йо-хо-хо и доходность в тысячи процентов годовых

Биржа в Харадхире влила новую кровь в экономику региона: не прошло и двух месяцев с момента ее открытия, как число пиратских эмитентов выросло с 15 до 72 – столько банд захотело начать печатать свои ценные бумаги для торговли. К тому моменту в пираты шли не только рыбаки, но и бывшие военные, искатели приключений и эксперты по GPS-оборудованию, выходцы из самопровозглашенного государства Пунтленда на северо-востоке Сомали и т.д.

Молва о Харадхире пошла по всей стране, и вскоре инвестировать в пиратские набеги начали как сомалийцы из других регионов, так и подданные иностранных держав. Это привело к тому, что численность пиратских атак всего за год выросла на 39%.

Инвестиции в них оправдывали себя только если головорезам удавалось захватить корабль. Зато доходность от захвата могла исчисляться тысячами процентов годовых – безумие по меркам любого другого рынка.

К примеру, в конце ноября 2009 пираты чуть ли в полутора тысячах километров от Сомали взяли на абордаж греческий нефтяной танкер Maran Centaurus, чья стоимость оценивалась в $50 млн, а груз на борту стоил еще $150 млн. Экипаж из 28 человек спустя два месяца был отпущен в обмен на $7 млн. выкупа – рекордный доход для разбойников в том году.

Подчиняйся инвестиции в пиратство нормальным рыночным механизмам, за год на бирже в Харадхире на одной только этой операции можно было бы зарабатывать около 16000% годовых прибыли. Завораживающая цифра, если учесть, что ВВП на душу населения в Сомали в 2009 году составил $251.

Конец прекрасной эпохи

Апогей сомалийского пиратства пришелся на 2010 год — захват 47 судов принес выкупы на сумму в $238 млн. Ущерб от их деятельности был в разы больше: согласно отчету консалтинговой компании Geopolicity Inc, из-за удорожания страховок, прокладывания новых торговых путей и расходов на вооруженную охрану владельцы этих судов потеряли в тот год порядка $15 млрд.

По данным Немецкого института экономических исследований (DIW), вокруг пиратства сформировалась целая индустрия спекулянтов: страховые компании стали его главным бенефициарами, заработав дополнительные $1,85 млрд на K&R (kidnap and ransom insurance), страхуя суда и экипажи от похищения – сумма, которая и не снилась самим налетчикам.

Сомалийские флибустьеры все больше становились костью в горле для мирового сообщества. США и ЕС проводили силовые акции против них еще с 2008 года, но после раскручивания деятельности биржи в Харадхире в Аденском заливе появились корабли ВМС России, Китая, Индии и Японии.

Окончательное решение пиратского вопроса стало по духу таким же киберпанковским, как и сам феномен сомалийских морских разбойников. В какой-то момент сомалийцы перешли дорогу Аль Нахайян – правящей династии ОАЭ. Шейхи и эмиры, потерявшие десятки миллионов на умасливании растущих аппетитов пиратов, обратились к Эрику Принсу – бывшему «морскому котику» США, сооснователю Blackwater (ныне Academi), одной из известнейших ЧВК в мире.

Принс запросил у саудитов $50 млн. Он собрал отряд из более тысячи наемников, в который вошли бывшие офицеры ЮАР, собаку съевшие на зачистке джунглей от партизан. Отряд экипировался по последнему слову техники, и выступил с боевыми вертолетами, катерами, и даже десантными самолетами.

Число сомалийцев, убитых Blackwater в ходе нескольких рейдов, доподлинно неизвестно, но пираты получили удар, от которого уже не смогли оправиться. Затем подтянулись и другие ЧВК, которые к 2012 году добили оставшихся в Сомали пиратов того поколения, и биржа в Харадхире ушла в историю.

В январе 2023 года Международное морское бюро (IMB) сняло режим повышенной опасности в Индийском океане. Сегодня акватория Аденского залива находится под контролем военных баз ряда государств, а местные бедняки вместо морских разбойников идут в «солдаты удачи» – очередная «смена участи» для граждан failed state.