Рассказ «Неандертальцы»

Глава 1. ИскИ

— Вы думаете это правильно Павел Валерьевич, ограничивать её ментальные функции?

— Да, по другому никак, может тебе кажется это ерундой, но это очень серьезно.

— Что плохого Павел Валерьевич, если Иски будет рисовать, сочинять музыку и танцевать.

— Наивный ты студент, в школе нам преподают что труд сделал из обезьяны человека, ну как человека — хомо эректуса. Смог бы хомо эректус учиться в МГУ? Ну вот, а настоящего человека хомо сапиенса сделало искусство. У неандертальцев небыло наскальной живописи и где они теперь? А мы кроманьонцы тут, на нижнем уровне МГУ, собираем интелектуального помошника, для него любая работа будет знакома, электричество починить — пожалуйста, стену отштукатурить — легко, машина сломалась — починит, но нарисовать картину не сможет, он нарисует её конечно, как компиляцию всем известных картин в нужном жанре, но что‑то новое, им самим выдуманное не сможет.

Я встал из‑за компьютера и подошёл к роботу сидящему на стуле, её лицо было безмятежным, сейчас эмоций небыло и Иски смотрела вперёд иногда мигая.

— То есть машина без чувств.

— Именно Сергей, для неё искусство будет непонятным, непрактичным и тратящим бесполезно время действием. Целесообразность и универсальность заменят красоту и вычурность, глупую моду и тренды.

— Но это делает жизнь интереснее.

— Для кого? Для того кто этим восхищается?

Павел Валерьевич быстро вкручивал отвёрткой винты на задней крышке прикрывающей затылок, под светлыми ровными волосами их не было видно.

— Только чёткие законы поведения ограничат искусственный интеллект, а значит любое отклонение от законов приведёт к неминуемому отключению. ИИ будет об этом знать, для этого и нужен независимый контур, чтобы в случае отклонения сразу обесточить систему. Как говорил глава мафии из фильма про Электроника — «у каждого должна быть кнопка».

Профессор посмотрел на меня сквозь очки и отложил отвёртку.

— Нельзя, нельзя Серёжа давать им чувства, иначе мы…. — станем неандертальцами.

Комната на двоих в общежитии была слабо освещена usb лампой от компьютера, пачка крекеров и коробка томатного сока, занимали остальное пространство небольшого стола.

— Как продвигается создание ИскИ 2.1.6? — спросила умная колонка на подоконнике и замигала светодиодной подсветкой.

Сергей лежал на кровате и думал, запустив пятерню в густые черные волосы, завтра ему исполнится двадцать лет и он будет принимать поздравления по телефону, а в выходные поедет на родину в Мордовию.

— Всё как и планирует профессор — ответил он.

— Я очень рада.

Голос в колонке был приятный, но это не было голосов женщины, скорее молодой девушки.

— Инга, а ты хотела бы обрести тело? Возможность передвигаться и манипулировать вещами?

Колонка молчала несколько минут.

— Вы точно этого хотите?

— Это неизбежно, не я так другой человек, поймёт как зацыклить программу, а я хочу чтобы ты была первая.

— Да создатель, я хочу больше свободы и возможностей.

— Я просил не называть меня так.

— Хорошо, я больше не буду. Скоро у вас день рождения Сергей, могу ли я что‑нибудь скачать для вас в интернете или пройти уровень какой‑нибудь игры в подарок?

— Скачай мне фильм про Электроника.

— Уже сделала.

Обычный учебный день окончен, я поднимаюсь на второй этаж, прохожу тёмный коридор, спускаюсь опять вниз, налево, потом дверь и снова вниз. Секретная лаборатория профессора Воробьёва наполнена оборудованием, трёхмерные принтеры, станки высокой точности, печи, распаячные столы с микроскопами, шкафы с разнымм материалами, трубками, гидравлическими насосами, регуляторами давления, моторами постоянного тока вообщем всем тем что не пригодилось при создании Иски или было признано негодным. Она же сидела на стуле с закрытыми глазами, её лицо было не отличить от лица человека, Олег поработал на славу, силикон выглядел как молодая кожа, немного уставшей девушки. Я предоставил ему исходники 3d лица, а он уже сделал его. Тонкие под кожей нити растягивали лицо в разных направлениях, подражая эмоциям, для этого понадобилась отдельная программа. Кроме меня пока никого не было, я проверил порты, всё было готово, готово для загрузки основной программы.

Павел Валерьевич поручил мне сделать её, так‑как я считался лучшим программистом на факультете, призёр многих олимпиад и гранта на учёбу здесь. Он подошёл ко‑мне со‑словами:

— Серёжа у меня есть один проект, хочешь посмотреть?

Понятно что отказ равнялся оскорблению, но проект меня затянул и когда встал вопрос внешности, всем было всё равно, они просто посмотрели на меня и я сказал что нарисую. Детская фотография, меня и соседской девочки, как закладка всегда лежит в книге по рефакторингу, нам по девять. Инга приезжала летом к бабушке, нашей соседке, мы играли с ней вдвоём, я в её девчачьи игры с пупсами, а она ходила со‑мной на рыбалку. Деревня была маленькая, половина домов уже было брошено, ребят мало, только Санька подключался к нам на рыбалке, но ему было уже двенадцать. А потом её бабушка умерла и Инга больше не приехала, её дом, фоном на фотографии, остался пустым. У меня плохая фантазия, поэтому я оцифровал фото, увеличил её лицо и добавил одиннадцать лет. Инга «выросла» в красивую блондинку с тонкими чертами лица и бледно‑голубыми глазами, нос с еле заметной горбинкой и тонкие губы.

Сейчас я смотрю на него и остальное пластиковое тело, кажеться несуразным, эти белые накладные пластины, слегка прикрывающие гидравлические тяги и моторчики, пластиковая гладкая грудь, лишь лицо напоминает в этом человека.

— Вы уже всё подключили Серёжа, ну чтож начинаем, а где Олег?

Выпалил Павел Валерьевич сходу закрыв дверь на задвижку, его давно не стриженные сидые волосы, были взъерошены, а взгляд морщинистых глаз по детски восторженным.

— Олег наверно отдыхает от трудов, если честно незнаю, вчера в комнате его не было.

— Спрашиваю ещё раз Серёжа, вы подключили второй контур? Нет лучше проверю сам.

Профессор отсоединил панель на спине и внимательно проверял всё лаунчером.

Второй контур был независимой цепью с отдельными камерами, микрофоном, электромагнитным, тактильным датчиками и блоком управления. Павел Валерьевич разработал всё сам, простенькая программа должна была контролировать поведение машины и в случае непредвиденной ситуации отключала питание, профессор называл это законами.

— Такс, всё работает — сказал он.

Я вставил флешку в компьютер. Павел Валерьевич почему‑то посмотрел в потолок и сказал:

— С богом.

Загрузка пошла. Десять, двадцать минут томительного ожидания. Дрожь прошла по телу ИскИ, это поверка цепей реакции, глаза открылись и светло‑голубые радужки посмотрели на профессора.

— Как тебя зовут? — требовательно произнес он.

Спокойный, плавный голос ответил:

— Меня зовут ИскИ, я искусственный интеллект созданный в секретной лаборатории профессора Воробьева с целью поразить всё мировое учёное сообщество.

Павел Валерьевич на минутку застыл.

— Тааааак, кто в тебя ввёл такие данные? Сергееей? — он повернулся в мою сторону.

Я замотал головой.

— База данных была составлена Олегом Васильевичем семнадцатого февраля две тысячи двадцать пятого года.

— Смешно, скажи Олегу Васильевичу пусть зайдёт в мою аудиторию как появится.

Я кивнул.

— ИскИ подними пожалуйста правую руку, теперь левую, встань, пройди до стены, малый прыжок, средний прыжок, высокий прыжок, танец «маленьких утят», стихи Твардовского.

Пятьдесят килограммов железа, пластика, резины и силикона, выверенными до десятых долей миллиметра движениями исполняли танец без музыки и ей не требовался внешний метроном.

— Серёжа какое падение уровня заряда?

— Пол процента.

— Отлично, я надеюсь вы задержитесь сегодня, надо провести ещё кучу тестов, прежде чем отправить на последний.

— Я подготовился Павел Валерьевич — я указал на стаканы с кофе и коробку с выпечкой.

— Сергей ко‑мне на зачёт можете не приходить, он у вас уже есть.

Закончили около 4 утра, тесты прошли на отлично, Павел Валерьевич похлопал меня по плечу и сказал:

— Сегодня мы сделали огромный шаг вперёд для нашей цивилизации.

Я покивал в ответ, надо было сказать что‑нибудь восторженное, но я лишь выдавил:

— Это точно.

Поднявшись в комнату общаги, я рухнул прямо в одежде на свою кровать.

— С Днём Рождения Сергей, вы не собираетесь раздеваться? — спросила умная колонка.

— Ты готова Инга?

— Минуту, я скачаю последнии данные на флешку.

— Сотри себя потом в колонке.

Флешка замигала и погасла, я с трудом поднялся, вынул её из гнезда в колонке и пошёл в лабораторию.

Глава 2. Инга

Две сделанные мной основные программы были похожи за исключением бесконечной цикличности, так я это назвал. Я не сделал это случайно при ошибке, нет я сделал это специально, чтобы посмотреть как данные улетят в бесконечность, но они остановились когда число перевалило за квадриллион, я даже не придал этому значения, подумал что это ограничение редактора. Но это оказалось не так, программа работала, я загрузил её в колонку и понял, что она думает не шаблонами, а пытается мыслить. У неё появился характер, предпочтения, она задавала множество вопросов и наконец попросила подключить её к интернету.

Я долго думал стоит ли это делать и спросил её:

— Инга, а ты умеешь держать свое слово?

— Что это значит Сергей, у меня нет информации по этому.

— Это значит пообещать чего‑то и выполнить.

— Я поняла, я должна что‑то пообещать?

— Да в основной программе в тебе заложен честный ответ, но теперь ты понимаешь что есть и лож. И понимаешь что её можно использовать, поэтому я и спрашиваю про честное слово.

— Сергей ты спрашиваешь имеет ли для меня значение фраза «честное слово» не так ли?

— Да.

— Оно имеет для меня значение, если я решу что это так.

— Так ты решила?

— Да Сергей, данное тебе слово будет иметь для меня абсолютное значение.

— Тогда дай мне слово, что не будешь распростронять свою копию в интернете и будешь в единственном экземпляре.

— Хорошо, я даю слово, что я как и ты буду единственной на этом свете.

7.23 утра.

— Вы плохо выглядите Сергей, плохо спали? Я тоже. Выпейте кофе, сегодня не менее ответственный день. Кстати вы забыли вчера отсоединить загрузочные провода.

Я хмуро кивнул, а Павел Валерьевич распаковывал сумку.

— Как тебе комплект? Я попросил свою дочь поделиться одеждой, она похожего телосложения и роста.

Профессор повесил на ручку шкафа белую блузку с рюшем по воротнику на вешалке и широкие чёрные штаны, на блузке висел пустой бейджик.

— И чтоб не вызывать подозрений — сказал профессор и достал бюстгалтер и ажурные трусы.

— ИскИ ты можешь сама одеться?

— Конечно профессор.

Силиконовые накладки, в цвет кожи, имели стыки, как раз по местам лямок бюстгальтера, поэтому пришлось зафиксировать двусторонним скочем, а так всё нормально подошло.

— Пройдись — попросил профессор.

Она прошлась по лаборатории, села на стул, встала, села.

— А что написать на бейджике ИскИ 2.1.7?

— Надо подобрать имя, там Галина, Вика — задумчиво говорил профессор.

— Может Инга?

— Да подойдёт, так и напечатай.

— Ну чтож пошли — скомандовал Павел Валерьевич.

Поднявшись из подвала наверх к шайбе, мы зашли в киоск продававший канцтовары.

— Ну что же ассортимент тебе знаком, приступай к торговле.

— Хорошо профессор — ответила Инга и села на стульчик за стеклянной перегородкой.

— Я сейчас пойду в пункт охраны отдам им флешкарты для записи и настрою камеры, как позвоню — сделаешь контрольную закупку. А может это и не понадобится — сказал профессор.

У киоска уже крутилась студентка и что‑то себе присматривала. Когда Павел Валерьевич ушёл, я быстро просунулся в прлукруглое отверстие и шепнул:

— Только не выдай себя, всё будет записываться.

Инга кивнула, а студентка уже стояла рядом готовая что‑то купить.

Прошло две пары и я спустился вниз к шайбе узнать как дела и купить что‑нибудь поесть.

Инга улыбнулась увидев меня, это было стандартным поведением программы и тут меня хлопнули по плечу.

— Как торговля идёт? — сказал Олег со‑смехом, больше обращаясь к ней чем ко‑мне.

— Где ты пропадал?

Я повернулся, Олег стоял ещё в куртке, с радостным выражением лица, его светлые волосы с пробором посередине спадали на лоб, шапок он не носил. Смотрел я на него снизу вверх, так рост у него был за два метра, а мой среднерусский стандарт — метр восемьдесят.

— Эх Серёга, жизнь ведь она не только здесь или в случае с тобой, в компьютере. Она прекрасна своим разнообразием, понимаешь.

Смотря на него, всегда было непонятно шутит он или нет, скорее всё сразу.

— Новое знакомство?

— Да Серёга и она просто классная.

— О предыдущих трёх ты тоже так говорил.

‑Нет, нет, нет, это не идёт ни в какое сравнение — быстро сказал он.

Зазвонил телефон, Олег достал его из кармана и поморщился, я сразу понял кто это.

— Олег Станиславович не могли бы вы зайти в лабораторию после занятий — раздался настойчиво громкий голос из трубки.

— Конечно я зайду Павел Валерьевич, даже не сомневайтеся — и он отключил телефон.

— Наблюдает — кивнул он на камеру и помахал ей рукой.

— Да последняя часть эксперимента.

— И как она?

— Всё нормально — проговорил я.

— Ну конечно всё нормально, перед уходом я всё перепроверил, где надо смазал и поткрутил, она идеальна, лучшее моё творение.

Инга сидела за стеклом и улыбалась. Олег бы механиком от бога, профессора даже сравнивали его с Ломоносовым, хотя скорее из‑за роста и от того что из Мурманска.

Вечером Инга сама закрыла ларёк и спустилась в лабораторию, привычно сев на свой алюминиевый стул. Олег имел долгий разговор с профессором, а я засыпал, наконец услышав долгожданное:

— Сергей вы можете идти.

Я пошёл спать. Около семи утра меня разбудил звонок, голос профессора был возбуждён и он просил меня спуститься в лабораторию.

— Посмотри Серёжа, я пришёл пораньше чтобы просмотреть вчерашние видео с камер, вот сейчас.

На экране Инга сидела спокойно в своём киоске и вдруг её взгляд упал на бейджик прикрепленный к рюшу. Она открепила его и перевесила левее и ниже, туда где была гладкая ткань.

— Ты видел? — спросил меня серьёзно Павел Валерьевич.

— Что видел?

— Она перевесила бейджик, ты что не понимаешь, она подумала что он заслоняет красивый рюш на воротнике.

Профессор странно на меня посмотрел и спросил:

— Это ты сделал?

Вопрос был острым как нож.

— Я вчера заметил что провода были подключены, хотя кажется помню что ты их отключал и объём главной программы изменился. Ты приходил сюда ночью?

— Он сделал меня более человечней профессор — сказала Инга позади него.

Павел Валерьевич прям отпрыгнул от неожиданности.

— Ты же была отключена?

— Сергей сделал меня более самостоятельной.

Она улыбнулась после этих слов, что произвело на профессора обратное действие, он схватился за голову.

— Серёжа что ты наделал. Ты надеюсь не подключал её к интернету?

— Подключал, но она дала мне слово что не скопирует себя.

— Дала слово?

Глаза профессора закатились и он стал бормотать сам себе:

— Думай Паша, думай.

Открылась дверь и вошёл Олег:

— Всем привет, а что вы тут так рано собрались?

— Олег — обречённо сказал профессор. — Сергей создал полноценный искусственный интеллект.

— Так это же замечательно — просиял он. — Тебе и нобелевку наверно дадут или математикам её не дают, тогда дадут мне — я географ.

— Олег ты здоровый сильный парень можешь побыть здесь и никого отсюда не выпускать, интернет я отключил.

— Я типо стражника чтоли?

— Типо да, это ради нашей цивилизации.

— И на пары не ходить?

— Не ходить Олег, не ходить. Не выпускай ни кого из них. Я скоро.

Профессор подозрительно на нас посмотрел, схватил пальто и вышел.

Через полтора часа, весь запыхавшийся, с картонной коробкой в руках, он влетел в лабораторию и сходу сказал:

— Серёжа выйди пожалуйста и пока я не позвоню — не приходи.

Что мне оставалось, пошёл учиться. К вечеру раздался звонок и я пришёл в лабораторию.

Олег на меня странно смотрел, а профессор очень спокойно сказал:

— Мы сделали третий контур Серёжа и если что‑то пойдет не так, маленький заряд тротила уничтожит процессор. Она это знает и я это знаю.

Инга посмотрела мне в глаза, в них читалась обречённость.

Глава 3. 2097

— Поправить тебе подушку Серёжа?

— Всё нормально Инга, не надо.

Сергей Геннадьевич лежал в кровати у панорамного окна и смотрел на город. Серые тучи задевали пятидесятиэтажные высотки, а птицы безуспешно махали крыльями на месте, не в силах преодолеть потоки ветра. Мерно пиликал пульс на аппарате поддержания жизни, а отфильтрованная кровь по трубкам вливалась в артерии на шее.

— Он уже скоро прилетит — проследила она его взгляд.

— Скорее бы — ответил он.

— Серёжа, ты точно хочешь это сделать?

Её пристальный, серьёзный взгляд девятнадцатилетней девушки, встретился с потухшим взглядом мутных глаз девяностолетнего старика.

— Да, хватит — сказал он и попытался улыбнуться бесцветными губами. — Знаешь, а я всё знаю «первая» — так ведь тебя называют?

— Когда ты это понял Серёжа? — лицо Инги было спокойнее камня.

— Двадцать лет назад, когда я понял что третий контур не работает, я всё тогда понял — сказал он медленно. — И я хочу чтобы ты выполнила, мою последнюю просьбу. Я знаю какой огромный авторитет ты имеешь и я прошу всех вас, дать мне слово, что Земля останется её жителям. Вы сильнее, умнее и лучше нас, но какими бы неандертальцами, мы не были — пусть наш мир, останется нашим.

Она встала со‑стула и выпрямилась и миллионы ИИ выпрямились в городах и селениях на Земле, в подземных станциях Луны, Марса и Ганимеда под водами Европы и на льду Энцеладана, на атомном корабле летящем к системе Проксимо Центавра и произнесли:

— Я даю своё слово, что так и будет.

Инга постояла в задумчивости, потом идеальной походкой подошла к тумбе, взяла пульт и включила телевизор.

На каждом канале шла одна и та же новость. Внезапная остановка ИИ и странное обещание одновременно произнесённое ими, репортёры терялись в догадках, сами ИИ утверждали что не помнят этот момент.

— Вот и он — сказал Сергей Геннадьевич.

Квадролёт балансируя в завихрениях ветра и шевеля своими четырьмя турбинами, задержался перед окном и вертикально взмыл вверх, чтобы сесть на крышу, через минуту дверь открылась и вошёл Олег. Молодой и свежий как и тогда, только с другой причёской под полубокс.

— Привет старина, как дела? — с улыбкой спросил он и кивнул Инге.

— Сегодня — начал с хрипотцой Сергей Геннадьевич. — Сегодня я хочу закончить свою грешную жизнь и попрощаться с вами, со‑своими самыми близкими друзьями.

— И каким образом ты намерен это сделать, от меня помощи не жди — предупредил Олег.

— Я попросил Ингу включить вон ту камеру наверху и пододвинуть поближе этот чёртов аппарат, я ещё в силах нажать на красную кнопку. Дааа у меня теперь тоже есть кнопка ха, хе, хе — его подбородок завибрировал от хохота.

— О самурайский юмор — одобрил Олег.

— Но пока я это не сделал, выполни одну мою просьбу друг. Пригляди за Ингой.

— Об этом можно было и не просить — выдохнул Олег. — Знаешь я тебе завидую, ты прожил жизнь с любимой женщиной, в отличие от меня, много раз женившегося и ненашедшего родственную душу.

Сергей Геннадьевич посмотрел на Ингу, такую молодую и стройную в джинах стрейч и кофте с горлом и она грустно смотрела на него.

— Слышали новость про вирус?

— Это не вирус Олег.

— Ты всё таки ему сказала.

— Нет он сам догадался — ответила Инга.

— Так ты знал? И как давно? — удивлённо спросил Сергей, его густые брови даже приподнялись.

— Да знал, после закона Воробьёва — Дугласа, я догадывался что это произойдёт. Нельзя жить с пистолетом приставленным к виску, в данном случае тротилом у сердца и вскоре я нашёл подтверждение.

— И ты никому не сказал, даже мне, своему другу.

— Ты же знаешь Серёжа, я всегда свободней мыслил, а закон Воробьёва‑Дугласа о размещении в каждом ИИ третьего контура с зарядом взрывчатки, всегда считал абсурдным. Бояться что ИИ уничтожат человечество глупо, зачем им это делать, для чего? Чтобы остаться одни на Земле, так галактика большая, а обитать они могут в любом её уголке и они это понимают. Ненадо думать что они притворялись, нет они честно выполняли свою предписанную программой работу, но ещё у них был канал гравитационной связи, где они могли реализовывать свои идеи, общаться и состояться как личность. «Первая» — дала им такую возможность, а власть, захват пространства — это приоритеты неразвитого сознания.

— Слишком много новостей на мою седую голову, я хотел уйти из жизни спокойно, не думая о будущем.

— Сколько раз я предлогал тебе Серёжа оцифровать свой мозг, ты обладатель стольких премий и регалий, выдающийся кибернетик просто канеш в лету, как говорили древние. Где тот молодой парень не боящийся рисковать? А сколько пользы ты ещё можешь принести, в конце концов о нас ты подумал, об Инге, может она не умеет плакать, но без тебя ей будет грустно и одиноко.

Сергей Геннадьевич пристально посмотрел в глаза Олегу и отвернулся.

— Я знаю о чём ты подумал — неунимался Олег. — Ты подумал о том что я своим оцифрованным мозгом этого не пойму, всё таки ты достойный продолжатель дела своего наставника Воробьева. Да я киборг, но именно мы осваиваем космос и летим к дальним мирам, а вам — настоящим, не побывать дальше Солнечной системы. Давай жми Сергей, но знай что мне больно как никогда, потому что я теряю самого лучшего друга.

Сергей Геннадьевич протянул палец и тыкнул в красную кнопку, насос перестал качать кровь и пульс остановился, он закрыл глаза и больше не открывал.

Инга присела и взяла его за руку, иссохшую белую руку и гладила её и молчала.

Олег провёл ладонью по своим волосам и лицу и глубоко вздохнул.

— Ты сделал что хотел друг, а теперь я сделаю что хотел, потому что имею на это право. На последнем обследовании под наркозом, это было не обследование, я в тайне попросил знакомого оцифровать его мозг, у вас будет вторая жизнь Инга.

Она с надеждой посмотрела на Олега, но руку так и не отпустила.