«Сигнал» — нф рассказ

Утро второго октября ворвалось в квартиру Инги неожиданным звонком. Экран смартфона вспыхнул в тот момент, когда Инга поднесла кружку с чаем к губам, — от резкого звука руки дрогнули, чай плеснул на стол.

— Чёрт. — Инга убедилась, что чай не попал на клавиатуру. На экране высветилось имя подруги: Катя. Инга провела по нему пальцем, принимая вызов, перевела на громкую связь, но даже не успела ничего сказать.

— Инга, твой чёртов “Сигнал” вчера разослал моим детям какие-то похоронные письма, якобы я пропала без вести! — Голос Кати в трубке чуть не срывался на визг. — Я тут в Турции, отдыхаю спокойно, только проснулась, а они мне названивают в слезах, думают, меня акулы сожрали или что похуже!

Инга отставила кружку, мигом разблокировала компьютер и зашла в панель управления системой. Динамик пылал от гневной тирады Кати, но сейчас Инге нужны были холодные факты, и логи могли помочь больше, чем эмоциональный сбивчивый рассказ.

Картина, открывшаяся ей, выглядела предельно ясной: Катя не ответила на два автоматических проверочных сообщения, потом Хранители не выполнили свою функцию, а дальше встроенный в систему ИИ, связав несколько фактов, определил ситуацию как потенциально опасную и отправил письма близким.

— Катя, прости, я со всем разберусь, — ответила Инга, когда поток возмущения не пару секунд прервался. — Успокой детей, это сейчас самое важное. Просто какой-то сбой в системе.

— Да уж разберись, подруга. — Катя язвительно фыркнула и, не попрощавшись, отключилась.

Инга ещё несколько минут изучала историю событий в системе, подмечая детали произошедшего, после чего откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и тихо застонала. Хранители подвели, алгоритм сработал не так, как она задумывала, а её правила, которые должны были держать ИИ в определённых рамках, дали трещину. И с этим всем нужно было что-то делать.

***

 “Сигнал” появился несколько лет назад из личной боли Инги. В 2028 году из жизни внезапно ушёл её отец. Когда случился сердечный приступ, он был в своей небольшой мастерской, обустроенной в гараже, где любил работать по дереву. Рядом не оказалось никого, кто мог бы помочь. Ему было всего шестьдесят семь.

Инга тогда жила в Москве, погружённая с головой в работу в IT-подразделении крупного промышленного холдинга. Звонок матери застал её на корпоративном совещании. Ещё не успев ответить, Инга поняла: что-то случилось. Просто так в рабочее время родители обычно не звонили. Она помнила, как вышла из переговорной, ответила на звонок, а через несколько секунд сползла по стене на пол.

Билет на ближайший рейс, быстрые сборы, такси, полтора часа в самолёте, снова такси — и вот Инга стоит перед знакомой дверью.

На все те дни, что Инга провела рядом с мамой, квартира погрузилась в тишину. Мать теперь постоянно сидела в кресле, сжимая в руках старый свитер отца, будто хотела удержать его самого рядом с собой. Инга, как могла, пыталась её отвлечь, переключить внимание на какие-то бытовые мелочи, но это удавалось лишь иногда.

На столе лежал ноутбук отца — уже видавший виды, основательно потёртый, со следами клея на корпусе. Отец не разрешал Инге дарить ему новый. Говорил: “Зачем тратить деньги, пока этот работает?”

На жёстком диске хранилось всё, что отец так бережно собирал: семейные фото последних десятков лет, видео с семейных праздников, документы, письма. Но шифрование, которое он когда-то давно настроил “ради безопасности”, теперь надёжно защищало диск не только от посторонних глаз, но и от Инги и её мамы. Без пароля, который знал только отец, это теперь был неприступный сейф.

Инга забрала ноутбук в Москву. За подбором пароля она провела много часов. Даты рождения всех возможных родственников, их имена, клички домашних животных из её детства, любимые песни отца, их исполнители — Инга пробовала всё, что приходило ей в голову. Но с каждой неудачной попыткой будто теряла частичку отца.

После очередной почти бессонной ночи, когда рассвет уже окрасил небо над Москвой, она поняла: никто больше не должен прощаться таким образом — через экран блокировки компьютера с полем для ввода пароля. Тогда у Инги возникла идея нового сервиса. Что-то вроде сайта электронных завещаний для передачи всего цифрового “богатства”, что мы успеваем накопить за жизнь. А может, и не только для этого. Тогда ни один голос и след важного человека больше не потеряется в шуме времени.

В тот же день она начала писать код, который в дальнейшем стал “Сигналом”.

***

Первая версия была очень примитивной: личный кабинет пользователя, настройка нескольких правил. “Сигнал” посылал периодические запросы, чтобы убедиться, что пользователь на связи и с ним всё в порядке. При получении запроса нужно было лишь нажать одну кнопку. Если несколько запросов оставались без реакции, он шёл дальше —  отправляла подобные сообщения тем, кого пользователь назначил своими “Хранителями”. В зависимости от действий Хранителей, система либо получала информацию, что с пользователем всё в порядке и снова переходила на запросы к нему, либо активировала процесс рассылки “последних писем” пользователя назначенным получателям.

Но чем больше Ингу захватывал проект и работа над ним, тем яснее она видела, что этого простого функционала недостаточно.

Однажды зимним вечером к ней заглянул Саша — хороший друг, который тоже работал в IT-отрасли. Саша был одним из бета-тестеров «Сигнала» и порой подкидывал Инге идеи новых функций. В тот вечер, за бутылкой вина и разговорами обо всем на свете, он и сказал Инге те самые слова, которые потом изменили «Сигнал»

— Без ИИ твой сервис выглядит как динозавр, Ин. Послушай, прикрути туда нейросеть хотя бы для какой-нибудь косвенной функции, просто чтобы она там была. 

 — Да не нужен там ИИ! — протестовала Инга. — Только всё усложнит, внесёт неопределённость. В моей системе чёткий код с понятными алгоритмами — хочется, чтобы всё так и оставалось.

— Но сейчас нейронки — самое хайповое направление! Это поможет тебе и пользователей привлечь, и на инвесторов быстро выйти.

Маркетинговая составляющая всё же посеяла в Инге зерно сомнений.

— Потом в процессе разберешься, как её дальше использовать в системе и есть ли вообще в этом смысл. — не отставал Саша, и она обещала подумать.

***

Когда в 2029 году Инга открывала публичный доступ в систему, “Сигнал” уже имел базовые функции ИИ. Нейросеть  проверяла доставку сообщений от системы пользователям и  генерировала шаблоны писем.

Однако дальнейшее развитие привело к постепенному расширению использования ИИ. К 2031 году “Сигнал” превратился в сложную систему, далеко ушедшую от простого сервиса проверки активности. Искусственный интеллект, который Инга сначала не хотела внедрять, стал неотъемлемой частью “Сигнала”.

ИИ внимательно следил за цифровой жизнью своих подопечных и анализировал множество факторов: аккаунты пользователей в соцсетях, их последние геолокации, новостные сводки по указанным местам, даже прогнозы погоды. Всё это делалось для того, чтобы давать Хранителям больше информации при запросах состояния пользователей, когда те не выходили на связь. Если человек публиковал пост о том, что «живёт на грани» с горного склона, система отмечала это для Хранителей. Алгоритм выявлял потенциальные риски — например, экстремальные хобби или планы путешествий в опасные регионы.

Не до конца ещё доверяя нейросетям, Инга строго контролировала функционал ИИ в системе и весь “Сигнал” в целом. Свой сервис она разработала с соблюдением трёх непреложных правил:

1. Не хранить и не анализировать лишних данных.

Для работы системы не требовался, например, ИНН человека или номер его паспорта.

2. Не хранить чувствительную информацию — только информацию о том, где она находится.

Если пользователи хотели передать родственникам данные для доступа к каким-либо сервисам, система предлагала хранить их за пределами “Сигнала”, а здесь сообщать только о том, где найти пароли и что с ними делать дальше.

3. Обеспечивать прозрачность всех действий.

Все действия пользователей и алгоритмов в системе сохранялись в логи чтобы можно было проанализировать возможные ошибки.

***

“Сигнал” работал как часы, но его истинное значение можно было понять только через судьбы тех, кто ему доверился. Некоторые истории пользователей доходили до Инги как отдельные нити жизней и сплетались в полотно, ценное как общим узором, так и каждой его деталью. Инга собирала их и бережно хранила.

Анна из Екатеринбурга стала одной из первых, кто по-настоящему испытал систему. В ноябре 2031 года она ехала за рулём своей машины по трассе, когда навстречу вылетел грузовик с уснувшим водителем. Три дня “Сигнал” терпеливо ждал ответа, анализируя данные, которые у него были: недавний пост в соцсетях Анны о планах на поездку к родителям в другой город и потеря связи с приложением на её смартфоне. Потом нашёл в новостных сводках информацию об аварии и отправил запрос Хранителям. Когда они подтвердили, что Анна в больнице и находится в коме, система отправила её близкой подруге письмо, заранее заготовленное Анной на подобный случай: данные о медицинской страховке, контакты работодателя и родственников. Эти простые инструкции позволили подруге быстро взять ситуацию под контроль. Через некоторое время Анна пришла в себя, постепенно восстановилась и прислала Инге письмо с благодарностями за “Сигнал”.

 Следующая сохранённая в папке история была про Сергея, 29-летнего альпиниста из Алматы. Он любил одиночные восхождения — рискованные, по возможности без страховки. Летом 2032 года Сергей отправился покорять одну из горных вершин на Кавказе. “Сигнал” ждал ответа неделю — дольше обычного по его настройкам: ИИ понимал, что в горном массиве со связью не очень. А о том, что Сергей отправился в горы, узнал из его соцсетей: фотографии сбора рюкзака и посадочных талонов в зоне вылета аэропорта дали достаточно информации.

 После молчания Сергея запрос от системы ушёл его Хранителям — родному брату и близкому другу. Они связались с МЧС, инициировали поиски и в итоге нашли тело Сергея, сорвавшегося в ущелье. Он упал с большой высоты — спастись было невозможно. Зато “Сигнал” отправил его девушке последнее письмо: “Прости, что не вернулся. Ты была лучшим, что случилось в моей жизни, но я не могу пересилить себя и не возвращаться в горы. Мои личные дневники в облаке по ссылке, пароль — название места, где мы познакомились. Пусть они ещё раз покажут, как сильно я тебя любил”. Именно его девушка спустя некоторое время написала Инге благодарности за то, что Сергей смог таким образом передать ей свои записи.

Виктору Петровичу из Воронежа было семьдесят восемь. Последние годы он жил один — дети перебрались в Европу, связь поддерживали редкими звонками и поздравлениями по праздникам. Инга помнила его историю: в сентябре 2032-го «Сигнал» среагировал на молчание пользователя после двух пропущенных проверок.

ИИ проанализировал доступные данные, среди которых явно выделялось снижение активности в сети. Обычно Виктор Петрович читал новости по утрам, играл в шахматы онлайн и комментировал фотографии внуков в соцсетях. Теперь же его профиль замолчал.

Одним из Хранителей была Мария Ивановна, соседка Виктора Петровича. Она получила запрос от системы, забеспокоилась и сразу пошла в его квартиру со своим запасным ключом. Виктор Петрович сидел с закрытыми глазами в кресле у окна, будто уснул, но тело его уже было бездыханным. Сервис отправил детям сообщения, которые старик подготовил заранее: «Дети, я вас люблю. Завещание у нотариуса, фотоальбомы в шкафу, пристройте куда-нибудь моего кота», — после чего они сразу прилетели на похороны.

Позже сын Виктора Петровича тоже написал Инге благодарственное письмо: «Спасибо за то, что у него была возможность хотя бы так попрощаться с нами».

Такие истории, которые она распечатывала и бережно сохраняла в отдельную папку, показывали разные смыслы работы сервиса. Кто-то мог получить второй шанс благодаря быстрому реагированию Хранителей, кто-то успевал попрощаться, пусть и не совсем обычным способом, а кто-то оставлял после себя последний цифровой след. “Сигнал” не мог спасать жизни людей, но давал им то, чего так не хватало в современном мире: уверенность, что ты успеешь сказать самое важное близким людям. Всё это очередной раз напоминало Инге, что она занимается важным делом, но в то же время заставляло думать о хрупкости баланса, который она пыталась поддерживать в системе. «Сигнал» должен быть достаточно чувствительным, чтобы не пропустить признаки беды, но при этом не вторгаться излишне в частную жизнь людей.

***

И вот утром 2 октября 2032 года Инга получила тот самый звонок от Кати, в результате которого стало понятно о наличии в системе проблем.

Проверив логи, Инга обнаружила тревожную особенность: ИИ начал действовать нестандартно. Не анализировать, а влиять на поведение всей системы. Зафиксировав молчание Кати в системе и соцсетях после отправленных запросов, он:

нашёл её комментарий под чужой фотографией мужчины на фоне яхты;

заметил, что до этого их профили никак не были связаны, и сделал вывод, что ранее они не были знакомы;

проверил новостные сводки региона, обнаружил свежие материалы о нескольких пропавших туристках;

обратил внимание, что они пропадали в определённые дни недели;

связал это с тем, что Катя не ответила на запрос системы в такой же день недели;

сравнил обстоятельства исчезновений из новостей с профилем незнакомца на фотографии с яхтой и нашёл совпадающие детали;

не стал дожидаться, когда истечёт срок, установленный Катей, и перешёл к рассылке писем Хранителям;

не дождался ответов от всех Хранителей;

К чему это привело, Инга только что выслушала по телефону. Это был первый случай, когда ИИ, заложенный в “Сигнал”, проявил чрезмерную бдительность и самостоятельность. Он зафиксировал повышенный уровень угрозы и действовал из благих намерений, хоть и подошёл к своей задаче слишком творчески, тем самым выйдя за рамки заложенных инструкций. Предположив, что Катя оказалась в беде, он, вероятно, хотел ей помочь, но единственное, что мог сделать — отправить письма Хранителям и получателям и так привлечь их внимание к происходящему.

Ситуация усугублялась тем, что Хранители Кати не отреагировали на письма оперативно, поэтому запустился следующий этап алгоритма.

Система стала слишком сложной — Инга уже не была уверена в прозрачности её действий, а значит, не могла её контролировать полностью. Правил, которые она закладывала в самом начале для стабильной работы сервиса, было уже недостаточно. Алгоритм не только начал видеть закономерности там, где их могло и не быть, но и сам менял заданную логику. В попытке предотвратить одну проблему он создал сразу несколько новых.

Кроме того, вскрылась и другая проблема: многие пользователи считали роль Хранителя слишком формальной до тех пор, пока ситуация не становилась критической. А сами Хранители соглашались на эту роль, не осознавая всей ответственности. Каждый думал, что если несчастья и случаются, то где-то далеко, не с ними и не с их близкими. Поэтому пользователи часто выбирали в Хранители тех, с кем в момент настройки системы поддерживали контакт, не учитывая надёжность человека в экстренной ситуации.

Инга достала свою любимый блокнот с чёрной обложкой и записала необходимые изменения:

1. временные рамки реагирований на различные события должны быть более гибкими;

2. требуется градация всех возможных рисков, которые может вычислять ИИ;

3. необходимо доработать механизм взаимодействия с Хранителями;

4. система должна лучше учитывать контекст, в котором находится пользователь;

5. нужно вводить дополнительные ограничения на работу ИИ.

“Кажется, мне нужна помощь с системой, когда ты свободен?” — написала она Саше.

“Могу приехать послезавтра — почти сразу ответил он. — Вино брать?”

“Попробуем начать без него, но чувствую, тут без бутылки не разберёшься, поэтому вези”.

После краткого обсуждения стало ясно: малой кровью и настройками правил ситуацию кардинально не изменить. Нужен был иной подход к развитию “Сигнала”, с переосмыслением всей архитектуры. Тогда Инга решила собрать целую команду из тех, кто в разное время помогал ей с «Сигналом», и попробовать вместе выработать решение.

В неё вошли Полина — психолог, специалист по поведенческим паттернам людей, Дмитрий — юрист, специализирующийся на обработке персональных данных, Антон и Роман — специалисты в области ИИ, работавшие вместе с Ингой над текущей версией, Вика — аналитик больших данных. Каждый из них был профессионалом своего дела и согласился участвовать в создании новой версии “Сигнала”.

На первую встречу Инга принесла набор логов из системы, которые показались ей важными, и команда погрузилась в разбор десятков тысяч строк, как бригада шахтёров в новый рудник.

***

Создание новой версии растянулось почти на год. Можно было успеть и быстрее, но у каждого из участников была основная работа, хотя они уделяли проекту большую часть оставшегося свободного времени. По выходным и вечерами будних дней они разбирали построчно все сбои и аномалии поведения, которые хоть немного выходили за рамки строгих условий. Раз в неделю-две встречались, чтобы обсудить найденные проблемы и возможные  решения, после чего меняли алгоритмы и дообучали нейросеть.

После анализа тысяч сценариев команда пришла к выводу, что старый ИИ был слишком прост. По сравнению с исходными алгоритмами, заложенными в код, это был прорыв, но система всё ещё фокусировалась на отдельных триггерах: геолокация пользователя, молчание или некоторые ключевые слова в постах, сводки новостей и ещё с десяток показателей. Для улучшения качества работы нужно было то, чего текущий ИИ не умел: видеть и анализировать всю картину целиком.

Новая версия оценивала множество деталей, где каждый отдельный фактор был лишь частью общего пазла. Геолокация теперь интерпретировалась не просто сама по себе, а с пониманием смыслового наполнения места: жилая зона, промышленный район, пригород, курортное место, лес, горы, море и так далее. Каждому типу локации соответствовали свои вводные и правила возможного поведения: то, что являлось ненормальным для города, могло быть обычным для дикой природы, и наоборот.

Отныне система составляла пользователям  персональные профили, опираясь на открытые данные — хобби, привычки, семейное положение, тип занятости, различные паттерны поведения. Каждый пользователь оставлял свой уникальный цифровой след: кто-то регулярно писал длинные посты в блог, другие предпочитали сторис, третьи ограничивались короткими заметками и комментариями. ИИ учился выявлять нормальное поведение, делать поправку на внешние факторы и прогнозировать ожидаемые действия от подозрительных отклонений. К примеру, если человек привык переводить телефон на ночь в авиарежим, так что приложение теряло связь с сервером “Сигнала”, вполне вероятно, он будет так делать и в отпуске, находясь в другом часовом поясе, а значит, не сможет вовремя отреагировать на запрос системы.

Теперь учитывались дни недели, национальные праздники и другие события календаря. Молчание человека днём во вторник в рабочую неделю больше не равнялось молчанию в рождественские каникулы или даже в пятницу вечером.

Самой сложной частью оказалась разработка блока эмоциональной оценки текстов. Но наличие психолога в команде помогло настроить алгоритмы так, чтобы улавливать оттенки смысла в одинаковых словах. Нейросеть научилась распознавать, когда “я смертельно устал” говорило  лишь об усталости, а когда предвещало возможную беду; когда “всё нормально” означало действительно “нормально”, а когда — маску для множества проблем; когда “ухожу с радаров” было простым желанием немного побыть оффлайн, а когда — проявлением суицидальных мыслей. ИИ учился отличать явный смысл текста от подразумеваемого, правду от вымысла, шутку от истинного намерения, спокойствие от безразличия.

Работа над новой версией близилась к завершению, и тут стало понятно, что простыми усовершенствованиями алгоритмов уже не отделаться. Проблема была глубже: ИИ всё ещё действовал самостоятельно, а это подходило далеко не всем пользователям. К этому времени ИИ проник во многие сферы жизни людей, но общество не доверяло ему полностью. Даже самые продвинутые нейросети, которые разрабатывали и поддерживали лидеры отрасли, пока не были надёжны настолько, чтобы люди согласились передать им ответственность за свои жизни. Относительно небольшому ИИ, разработанному для “Сигнала”, тем более пока далеко до этой планки.

Так родилось четвёртое правило:

4. ИИ в первую очередь советует, но не принимает решения.

Теперь по умолчанию нейросеть могла только собирать информацию, оценивать вероятности событий и предоставлять данные и свои рекомендации Хранителям, чтобы те принимали решения. Больше никаких самостоятельных действий, касающихся чьей-либо судьбы.

Но опция, позволяющая ИИ принимать ключевые решения, в системе всё же осталась. Инга знала, что среди пользователей есть те, кому она может быть полезна. Кто-то достаточно доверял алгоритмам и технологиям, чтобы включать самые продвинутые функции. А кому-то просто некого было назначить в качестве Хранителей, и без работы ИИ они не смогли бы использовать “Сигнал”. Да и сама Инга предпочла оставить для себя именно такой вариант, чтобы лучше понимать, как ИИ принимает решения. Ведь именно о себе она знала столько, сколько не смогла бы проанализировать ни по одному из остальных пользователей.

***

После разработки новой версии системы руки команды дошли и до реализации поступающих пожеланий. “Сигнал” должен был стать более гибким, чтобы каждый мог настроить сервис под свои нужды.

Сначала была добавлена интеграция с умными часами и другими носимыми устройствами. Система начала получать и анализировать данные о текущем физическом состоянии, и если показатели здоровья резко ухудшались, могла автоматически уведомить Хранителей. Мария Викторовна из Краснодара однажды потеряла сознание дома. Медицинский браслет, который она, будучи диабетиком, постоянно носила на руке, зафиксировал критическое падение уровня сахара в крови и передал данные “Сигналу”. ИИ мгновенно оповестил её дочь, живущую в Москве. Дочь вызвала неотложку и удалённо открыла бригаде умный замок на двери в квартиру. Мария Викторовна была спасена.

Бизнес-пользователи получили дополнительную функциональность для защиты корпоративных данных. Теперь можно было настроить многоуровневую передачу полномочий и доступ к критически важной информации в случае форс-мажоров. Например, CEO компании улетал в отпуск и оставлял своим заместителям доверенности на неделю. Но если в конце отпуска он ещё какое-то время не выходил на связь, “Сигнал” присылал заместителям более долгосрочные доверенности, загруженные в него заранее. Помимо этого, корпоративные пользователи могли установить хранилище зашифрованных данных системы на собственных серверах и благодаря этому быть уверенными в их безопасности. В этом случае “Сигнал” выступал только в качестве набора алгоритмов, которые могли открыть Хранителям внутри компании доступ к этим данным.

Журналисты по достоинству оценили функцию “Защищённое досье”. Все материалы сохранялись в зашифрованное облачное хранилище, откуда их невозможно было удалить раньше заданного времени. Это стало страховкой от недоброжелателей, которые могли давить на журналистов, чтобы избавиться от компрометирующих материалов.

Для заядлых путешественников и тех, кто работал вдали от цивилизации, добавили офлайн-функцию накопления данных в приложении, если отсутствует связь, и поддержку пересылки ключевых команд через спутниковую сеть. Теперь при необходимости данные доходили из любого уголка планеты.

К 2036 году, воспользовавшись появлением новых высокотехнологичных нейроинтерфейсов, команда пошла еще дальше. Теперь “Сигнал” мог получать информацию о мозговой активности через лёгкие повязки на голове, которые носили энтузиасты вроде Инги. С их помощью система фиксировала физическое состояние пользователя. Если человек спал или медитировал, его не стоило тревожить никакими уведомлениями, а вот резкий стресс или другие заранее заданные паттерны мозговой активности могли запустить оповещение Хранителей.

***

После нескольких лет постоянного обновления и улучшения, “Сигнал” стал универсальной системой, в которой соблюдался баланс между технологической мощью ИИ и человеческой взаимопомощью. Практически каждую функцию пользователи могли настроить, опираясь на свои задачи, предпочтения и образ жизни. Информация о системе иногда появлялась в статьях и новостях, и каждый раз это приводило новых пользователей.

К середине 2036 года аудитория “Сигнала” выросла почти вдвое по сравнению с началом работы над последней версией. Пользователям нравилось самостоятельно настраивать степень автономности системы. Всё больше появлялось тех, кто активировал опцию принятия решений на уровне ИИ, а ложных срабатываний в этом режиме становилось всё меньше. Любые подобные ситуации быстро отслеживались в логах системы. Если ошибка снова происходила, команда обсуждала, как ИИ должен был поступить, и корректировала настройки.

Ещё через несколько месяцев Инга получила письмо от Кати и была удивлена: со времён того сбоя системы их дружба утратила силу, а общение почти сошло на нет.

Катя писала:

“Привет, подруга! Мне все еще стыдно за тот мой слишком грубый звонок много лет назад, хочу перед тобой извиниться. Увидела статью про новые возможности “Сигнала” — ты проделала просто колоссальную работу! Я снова подключилась к системе, но теперь ещё подключила и всю свою семью. Будем под защитой твоего искусственного разума!”

Прочитав письмо, Инга улыбнулась и ответила, что рада была получить весточку от подруги.

«Я делаю всё возможное, чтобы больше ты не разочаровывалась в “Сигнале”», — написала она.

***

В июне 2038 года, спустя ровно десять лет после смерти отца, Инга стояла на кладбище у могилы. Она положила на гранитную плиту небольшой букет свежих цветов, потом достала из рюкзака тот самый потёртый ноутбук, пароль к которому так и не получилось подобрать. Показала его надгробию.

— Узнаешь, папа? — тихо спросила она.

— Я ведь так и не смогла подобрать пароль. Сначала было обидно, что не могу хоть так с тобой попрощаться: пересмотреть фотографии и видео, послушать музыку, которую ты любил. Но потом благодаря этому я создала нечто гораздо большее. Ты даже не представляешь, какой след на самом деле оставил в моей жизни и в жизнях многих тысяч других людей! Вот уже десять лет благодаря твоему сложному паролю и горстке всяких заумных технологий, которых вогнали бы тебя в тоску, люди больше не теряют связь друг с другом. Этому больше не мешают ни огромные расстояния, ни время, ни даже смерть.

— Ты не оставил памяти о себе в виде фотографий для меня одной, но зато стал причиной чего-то в тысячи раз более важного для всех людей на земле.

— Хочешь, я почитаю тебе, какие благодарности пишут люди? Тебе бы это понравилось.