«Бесплатные» планшеты для заключенных — вовсе не бесплатны

Скачать музыкальный альбом — 46$. Послать электронное письмо — 47c. Видеочат с женой — 18$/час.

Безобразный скандал развернулся вокруг «бесплатных» планшетов для лишённых свободы: они оказались не только чрезмерно дорогой платной системой «для обучения и общения», но и ещё кое-чем.

На днях у спецконтингента в Колорадо внезапно отобрали выданные тюрьмой планшеты — безо всяких объяснений. 1 августа, спустя два года после того как Департамент исполнения наказаний Колорадо (Colorado Department of Corrections, CDOC) развернул свою чрезвычайно распиаренную программу, в рамках которой каждый арестант получал «в дар» iPad-оподобный девайс, инициативу резко и неожиданно свернули; всего изъяли около 18000 экземпляров, до этого распределённых между заключёнными в тюрьмах по всему штату. Неназываемый источник сообщил Denver Post, что это произошло вследствие «непредвиденных проблем с безопасностью».

Однако вскоре выяснилось, что согласно сообщению AP меньше чем за неделю до того, как штат Колорадо конфисковал планшеты, группа из 364 заключённых в Айдахо использовала «дыру» в защите устройств и перевела на счета своих аккаунтов около 225000$. Другой источник в Департаменте исполнения наказаний Айдахо рассказал The Outline, что после этого членов группы обвинили в «дисциплинарных нарушениях класса В» — поступках, чреватых переводом из исправительных учреждений с лёгким режимом туда, где режим безопасности средний. (CDOC заявил, что это никак не связано друг с другом, и отказался объяснять, из-за какой именно «проблемы безопасности» провели конфискацию).

Начиная с 2016 года провайдеры телекоммуникационных услуг в исправительных учреждениях вроде JPay и Global Tel Link раздали тысячи «бесплатных» планшетов заключенным в нескольких штатах, включая Нью-Йорк, Флориду, Миссури, Индиану, Коннектикут и Джорджию. В течение долгого времени этот шаг позиционировался как способ позволить лишённым свободы получить образование, подготовиться к возврату на рынок труда после окончания срока и общаться с близкими; однако вышеописанной путаница произошла прежде всего по экономическим причинам — и во многих случаях благое начинание стало не более чем фабрикой по выкачиванию денег для целой цепочки заинтересованных лиц, от властей до дистрибьюторов.

Суть была в том, что благодаря планшетам каждая компания получала свою собственную онлайн-площадку, нечто вроде гибрида iTunes, Venmo и Gmail, позволявшую арестантам обмениваться электронной почтой, организовывать видеочаты, получать денежные переводы, а также скачивать по выбору фильмы, ТВ-шоу и музыку. Большинство девайсов не имело доступа в Интернет; впрочем, в некоторых штатах заключённым разрешали посещать онлайн-библиотеки и сайты новостей. И несмотря на то, что обычно планшеты настраиваются под конкретную компанию, иногда даже попадались работающие на предустановленных ОС — вроде Google Nexus 7.

Колорадо стал первым штатом, в котором в 2016 году была развернута программа «бесплатных планшетов». Когда всё начиналось, предложения JPay выглядели чистым милосердием, мол, заключенные получат способ связаться с внешним миром; да тюрьмы поддакивали, что устройства «улучшают поведение спецконтингента», а следовательно, обстановка в учреждении более спокойная. Плюс предполагалось наличие среди предустановленного ПО образовательных программ и подключения к онлайн-библиотекам, и всё это будет доступно совершенно бесплатно. С подобными оценками сложно было спорить.

Однако вскоре заключённые и их семьи обнаружили, что стоимость заявленных услуг, мягко говоря, не соответствует обещаниям. «Крайне ошибочно говорить о том, что это „бесплатно“, — рассказывает Стивен Рахер, занимающийся исследованием коммуникационных систем в тюрьмах, адвокат и волонтёр Центра политики по тюремному заключению (Prison Policy Initiative, PPI) — «Я выяснил, что во множестве мест само устройство выдают вроде как даром, но как только ты захочешь воспользоваться каким-то сервисом, то придётся платить, и цены такие, что глаза на лоб лезут, особенно у тех, кто получает 0,4-2$ в день».

Скажем, в Нью-Йорке JPay — уже претендующая на звание „тюремной Apple“ — к февралю 2018 года раздала 52000 планшетов. И, согласно внутренним документам компании, к 2022 году она собирается отбить все расходы и заработать сверх того около 9 миллионов долларов прибыли. А всё потому, что даже базовые услуги для заключённых — не бесплатны.

За перевод заключённому в 20$ придётся заплатить JPay комиссию в 4,15$. Послать электронное письмо — 35с, с фото — вдвое дороже, с видео — вчетверо. Один музыкальный трек — 2,5$, а альбом совершенно необъяснимым образом может обойтись в 46$. Хочешь видеочат с родными? 18$ в час. А ещё цены могут колебаться в зависимости от сезона; так, WIRED писал, что в День Матери, когда арестанты ещё сильнее стремятся пообщаться с близкими, e-mail стоит уже не 35с, а 47.

Стивен Рахер: „Стоимость услуг значительно выше рыночной, и формирование прайса просто грабительское, чисто ради выбивания прибыли. А ведь обычно есть ещё и пошлина, которую заплатят члены семьи заключённого, чтобы внести деньги на его счёт в тюремном магазине. Такая система словно хищный зверь“.

По заявлению PPI, к январю 2017 года только на одних пошлинах за перевод компании вроде JPay получили около 99,2 миллиона долларов. Средняя пошлина составила около 10 процентов от переводимой суммы. Всё это выкачали из кошельков арестантов, чей труд в среднем оценивается в 0,92$ в час, и их семей, которые обычно довольно бедные. На условиях анонимности кто-то из родственников заключённых рассказал The Outline, что примерно 25 процентов его месячного дохода уходит на телефонные звонки, видеочаты и цифровые товары вроде игр в тюремном магазине.

JPay находится в собственности Securus, конгломерата связанных с исправительными учреждениями технологических компаний, получившего скандальную славу благодаря программному обеспечению для отслеживания сотовых телефонов по всем Соединённым Штатам — и „дырками“ в нём, сделавшими данные с мобильников каждого американца потенциально доступными для хакеров в мае 2018 года. (Securus, управляющийся миллиардером Томом Горсом, владельцем Detroit Pistons, в ноябре 2017 года оценивался им в 1,5 миллиарда долларов)

Главным конкурентом Securus является Global Tel Link (GTL), мощная телекоммуникационная компания, в основном знакомая слушателям подкаста Serial (»Это предоплаченный в Global Tel Link звонок от….»). Если верны недавние оценки, Securus и GTL на двоих контролируют где-то 84 процента рынка телекоммуникаций в исправительных учреждениях. Именно эти организации ответственны за людоедские расценки на телефонию; в некоторых штатах 25-минутный разговор может стоить до 15$. И в их же руках находится большинство тюремных девайсов.

Компании вроде JPay и GTL зачастую подписывают договоры со всей тюремной системой штата целиком, и поэтому у заключённых нет особого выбора, чьи устройства использовать. Кроме того, многие штаты получают определённую долю от финансового потока, генерируемого планшетами, поэтому склонны выбирать контору с максимальными ценниками на услуги: ведь чем больше денег получает провайдер, тем больше перепадает и исправительным учреждениям.

На тюрьмы приходится где-то от 10 до 50 процентов той суммы, которую зарабатывают на электронных письмах. Скажем, от программы «бесплатных планшетов», представленной GTL в прошлом году в Индиане, ожидается «выхлоп» около 6,5 миллионов долларов — с соответствующей долей штата в 750000$ в год. А Securus, между тем, выплатил тюрьмам комиссионных на 1,3 миллиарда в течение последних 10 лет (с учётом «безпланшетных» программ, в том числе и платных телефонных звонков).

По неподтверждённой информации получаемые деньги компании тратят в обмен на политические преференции: генеральный прокурор Миссисипи обвинил GTL в подкупе с помощью комиссионных главного инспектора системы исполнения наказаний штата, чтобы тот подписал с провайдером более выгодные контракты (GTL заработала примерно 2,5 миллиона долларов в августе 2017 года).

Даже по-честному бесплатные сервисы, предлагаемые в тюрьмах, вроде онлайн-библиотек и обучающих программ, попали под огонь критики. Многие учреждения утилизировали бумажные книги по праву, но онлайн-ресурсы, пришедшие им на смену, нередко отличались недостатком требовавшихся заключённым данных, согласно расследованию The Crime Report. Кроме того, доступные на планшетах сервисы не работали настолько часто, что сложно подсчитать, сколько раз лишённые свободы оказывались без возможности получить информацию по вопросам законодательства.

Об обучающих программах тоже отзывались схожим — и негативным — образом. Брайан Хилл, исполнительный директор Edovo, стартапа, соревновавшегося с JPay и GTL за право предоставить заключённым обучающее ПО, рассказал, что софт конкурентов не слишком хорошо организован: «Ну правда, там и PDFки, и видеоролики, весь контент набран с бору по сосенке. И по большому счёту, им плевать. Они здоровые, громоздкие и не хотят заморачиваться».

Планшет Edovo. Источник изображения: Edovo

Некоторые телекоммуникационные компании представляли тюрьмам планшеты исключительно как способ дополнительно расследовать преступления заключённых. Как, например, гласит отчёт Telmate за 2013 год: «чем больше арестанты общаются, тем скорее он или она проболтаются о своих делах».

GTL же зарезервировала себе право использовать персональные данные заключённых в «любых деловых или рекламных целях», поскольку Securus считает, что их клиенты «не ожидают соблюдения приватности»; как отмечает PPI, «исправительные учреждения вправе предоставлять, передавать или продавать основную и дополнительную информацию третьим лицам». Другая компания, Smart Communications, и вовсе не имеет никаких положений относительно обращения с персональным данными, кроме небольшой оговорки насчёт «не будут предоставляться в общий доступ данные кредитных карт».

И вмешательство в частное пространство уже отнюдь не гипотетическое: в июле 2018 к Securus подан иск за запись приватного разговора между осуждённым и адвокатом, и передачу этой записи прокурору, что нарушает взаимоотношения адвокат-клиент.

Конечно, многие люди, находящиеся за решёткой, благодарны за то, что с помощью планшетов стало легче поддерживать связь с внешним миром — это подтверждается теми родственниками заключённых, кто общался с The Outline. Возможно, среди будущих реформаторов сложившегося порядка всё же найдутся те, кто станет обслуживать эти потребности без того, чтобы облагать арестантов заоблачными пошлинами и присваивать их данные, ведь этим людям буквально «некуда деться отсюда». Ведь небесплатная «бесплатная» тюремная система и так долгое время регулярно наживалась на труде заключённых.